Odessa DailyМненияЕвромайдан

О ситуации с выступлением Алексиевич в Одессе

Леонид Штекель

12 августа 2018 в 12:51
Текст опубликован в разделе «Мнения». Позиция редакции может не совпадать с убеждениями автора.

Мерзкая история с фактической отменой выступления Алексиевич в Одессе, на мой взгляд, абсолютно закономерна. Можно, конечно, обвинять неких людей Авакова, которые то включили, то исключили из списка «Миротворец» известную белорусскую писательницу, лауреата Нобелевской премии, но на самом деле - дело не в них. Все гораздо хуже.

О ситуации с выступлением Алексиевич в Одессе

Я впервые столкнулся с этим, кажется, весной 1991 года. Я не уверен в дате, так как не вел дневник, но мне кажется, что это было ДО путча, и была весна. Поэтому я и отношу это событие к весне 1991 года.

В Университете им. Мечникова, в корпусе на Французском бульваре проходила конференция «Мемориала».  «Мемориал» в Одессе тогда был силой, его опасалась власть, ему предоставляли аудитории по первой просьбе, и мы тогда ощущали некое дежа вю: в официальном учебном месте, где официозные преподаватели читали «Историю КПСС» и «Научный коммунизм», мы обсуждали коммунистические репрессии. И вдруг в помещение ворвался Виктор Демьянович Цымбалюк – тогда легендарная личность Перестройки в Одессе, один из руководителей «Мемориала» в Одессе, Одесского РУХа, и так далее. Кстати, Виктор Демьянович всю свою карьеру провел в военном училище преподавателем коммунистических дисциплин. Я просто сейчас не помню, как наименовались партийные дисциплины, которые читались курсантам военных училищ. Но после отставки из училища, в годы Перестройки Виктор Демьянович стал одним из самых активных членов Философского общества, одним из главных организаторов «Мемориала» и РУХа в Одессе.

А ворвался в аудиторию Виктор Демьянович вот по какому поводу: он посчитал, что общесоюзный (тогда) «Мемориал» слишком уж углубился в историю отдельных репрессированных, а не занимается историей трагедии нации. А интересы нации, по мнению Виктора Демьяновича, стоят выше интересов отдельной личности.

В итоге, Виктор Демьянович увел из «Мемориала» часть людей в созданный, при его участии Украинский Мемориал им. Стуса. В итоге Украинский Мемориал им. Стуса в Одессе умер. Но и старый «Мемориал» после этого уже стал не тем. И именно тогда я понял, что главная идеологическая проблема на постсоветском пространстве - это даже не борьба с коммунистическим наследием, а ответ на вопрос, что выше: право нации или право личности.

В итоге все демократическое движение благополучно проиграло все, что можно проиграть.

На самом деле, такой вопрос может возникнуть только в постсоветской стране. Ведь не случайно нацисты в Германии назывались национал-социалистами. Только социалисты могут посчитать, что коллективные интересы могут выше частных. Но в Украине острота этого вопроса уже приобретает все черты Германии конца 20-х годов. 

Я уже писал, что этот вопрос возник вовсе не на Майдане. Обострение этой проблемы произошло даже не с началом войны. Я уверен, что речь нужно вести примерно с 2015 года, когда уже окончательно стало понятно, что команда Порошенко не провела, и уже никогда не будет проводить в Украине реальных реформ. Отличной почвой для новой идеи о «торжестве идей нации» стали военные действия на Востоке. Под лозунгом борьбы с «русской агрессией» началась активная фаза «поиска врагов» и «украинизации». Все это всегда делалось, делается и будет делаться абсолютно по-советски: по бюрократической схеме, с полным пренебрежением  мнением людей, с откровенным презрением к их гражданским правам.

Как в двадцатые годы, когда вокруг большевистской бюрократии громоздились массовые добровольные объединения ревнителей идеи, которые часто были даже опаснее, чем официальные органы (пламенный привет хунвейбинам из Культурной революции в Китае), так и сегодня вокруг бюрократической инициативы власти собираются различные группы прямого действия. Кстати, и нацисты в свое время блестяще воспользовались опытом большевиков в этой части.

Вообще, исторический опыт учит, что, когда возникает страсть «Запрещать», то сначала запрещают действительно вредное. Потом, когда вредное кончается, а желание запрещать остается, запрещают сомнительно вредное. Но никто на этом останавливаться не будет. Если механизм запретов включен, то тормозов у него никогда не будет. Ну, а затем начинают запрещать полезное – ведь начав  запрещать, остановиться уже невозможно. Кстати, именно поэтому в США стараются не запрещать вредные течения, если они не делают ставку на действия, так как всегда есть опасность запретить больше, чем нужно.

В бюрократической стране судьба добровольных помощников запретов всегда печальна. Как только власть сумеет укрепиться, она всех этих своих помощников уничтожает. Так было и в СССР, и в нацистской Германии – это неизбежные законы жанра. В нашей стране это произойдет, если Порошенко сумеет пролезть на второй срок. Тогда добровольные помощники либо перейдут в бюрократы, либо будут уничтожены. Вариантов здесь нет.

Я писал об этом уже много раз: и когда началась украинизация эфира, и когда началась украинизация школы, и когда «доблестные борцы за независимость» сорвали выступление Константина Райкина в Одессе.

Мне говорят – ВОЙНА! А я говорю – ЛОЖЬ! Никакого отношения к войне это не имеет. Я поверю в то, что нашу власть волнует война, когда, как минимум, увижу, как министр обороны или Президент Украины приехали в семью, где кто-то погиб. До того, как об этом расскажут все каналы ТВ. Пофамильно. Как это делают, например, в Израиле. Почему в Израиле сразу после информирования семьи о каждом погибшем сообщают все СМИ? А у нас только волонтеры в Facebook. И, кстати, когда нам публично объяснят, что делает армия, зачем эта необъявленная война за «серую» территорию?

И сам главное. С кем мы воюем? Мы воюем с российским народом или с Путиным? Почему-то грузины сумели разделить эти понятия, а наше правительство – нет. В любой нормальной стране в нашей ситуации искали бы способы найти поддержку в России. Пытались бы дать трибуну российским оппозиционерам, говорили бы о проблемах России, о презрении российской власти к обычному человеку. Украина могла бы стать для россиян основой антипутинской борьбы. Как Англия для европейцев в годы Второй мировой войны. Но ни наше правительство, ни наше общество не готовы к этому. Мы живем в мире советских догматов. Самое грустное, что играть на этом поле с Путиным – это заранее готовить свой проигрыш. На этом поле Путина победить нельзя – он плоть от плоти совковой жизни. Это его мир, в нем он всегда победитель.

В 2014 году Майдан Украины был безумно опасен Путину. Он дрожал за свою власть, он бросал все силы, создавая океаны лжи. А сейчас порошенковская Украина – главная опора Путина. Не нужно никаких политтехнологов.  У россиян перед глазами: в Украине те, кто пошли против Путина – воры и идиоты. На международной арене Украина - наглядный пример для европейских политиков «абсурдности антироссийских санкций». Украина в глазах мировых лидеров - вотчина коррупции и воровства.

А у нас перед глазами - очень четкая связь: чем больше в Украине проблем, тем больше сил уходит на разного рода запреты.

У любого нормального, умного, незашоренного человека можно вырвать из контекста слова, которые, в случае необходимости, можно внести в базу «Миротворец». Любого. Вот этого многие понять не могут. Была бы база - слова найдутся.  А ведь сама идея внесудебного запрета на въезд в Украину – это, в наших условиях, идеальная почва для уничтожения демократии.

Я слышу много слов о том, что история с Алексиевич – это чья-то провокация, случайность и т.д. А я уверен, что это - не случайность. Это уже второй звонок. После нелепой истории с Райкиным. У нас - тотальное торжество идеологии «осажденной крепости». У нас - тотальное торжество воинствующего творческого убожества. Это - очень взрывоопасная смесь.

Леонид Штекель


Комментарии посетителей сайта


Rambler's Top100