• Новости
• News
• Мнения
• Мода и Стиль
• Афиша Одессы
• Отдых
• Бизнес
• Родители
• Темы
• Психология

• Наследие Сталина
• Люстрации
• Евромайдан
• Генеральный протест
• Трибуна здравомыслия

Юлия Латынина: Россия – это страна, которой несколько раз сломали хребет

Это такое понимание власти, как в обезьяньей стае шимпанзе, когда альфа-самец держится за счет того, что вокруг него есть коалиция других самцов поменьше, которым он чего-то раздаёт, обыкновенно то, что он отнимает у менее ранговых членов стаи

У меня много вопросов про замечательный законопроект, который внесёт сенат о том, что надо признать незаконным и волюнтаристским решение Хрущева о передаче Крыма Украине. Но на мой взгляд, это, конечно, совершенно прекрасный законопроект, прекрасный вдвойне. Во-первых, если я не ошибаюсь, то было решение Верховного Совета СССР. Вроде как та страна, которая принимала это решение, называлась не Российская Федерация. Отмена решений одной страны другой страной – это большая история. Много ещё чего можно отменить. Вот есть ещё продажа Аляски – тоже можно оспорить. А есть ещё, знаете: Форт-Росс был в Калифорнии. Может Совет теперь у нас принять решение, что Калифорния тоже наша. Вот ещё, знаете: Мадагаскар был также немножко наш, потому что был такой человек Мориц Беневский, который провозгласил себя императором Мадагаскара, а поскольку он попутно сбежал из камчатского острога и, собственно, все его окружающие, были те же камчатские каторжники… да, его рыбаки были русские подданные – и почему бы не объявить, собственно, Мадагаскар на этом основании.

Ещё были в начале 19-го века большие планы аннексии Гавайев у некоторых российских компаний. Император Александр отказался тогда от этих планов, но мы же можем пересмотреть. Это как-никак целый штат США. Но к сожалению, маленькая проблема с такого рода пересмотром истории заключается в том, что пересматривать придётся не только Аляску, потому что – вот возьмем Сибирь. Совершенно незаконно мы отняли её у хана Кучума, и вообще, есть такое государство Золотая Орда, его как-то никто не отменял. Мы ему сколько за 500 лет задолжали дани? И вообще, Москву придётся отдать угро-финнам – где они и сколько их есть. Урал – всяким там остякам и прочим вогулам. И не было там славян, были там опять же угро-финские племена. С Киевом тоже не совсем понятно. Придется отдать его варягам: Швеции или Норвегии – тут надо рассмотреть, кому; правда Киев нам не принадлежит, но всё равно придется отдавать. Что Крым придётся отдать татарам, я об этом молчу. И придётся отдать Кавказ, соответственно. То есть, на мой взгляд, в любом случае это очень характерный тип мышления.

Я думаю, что никакой стране, обращённой в будущее, то есть никакой стране с нормальным, не параноидальным развитием общественного сознания не придёт в голову пересматривать то, что было в прошлом. Потому что это пересмотреть невозможно. Это вот как сказать: вот ты в детстве сломал ногу. Принять акт, что в детстве у тебя нога была не сломана. Ты в детстве сломал ногу – можно её зарастить и научиться играть в футбол или не научиться, если нога была сломана слишком тяжело. Но принять акт, отрицающий то, что было в прошлом, это приблизительно как принимать акты о том, что недействительны законы природы.

Собственно, как я уже сказала, я, наверное, вместо того, чтобы отвечать на всякие мелкие еженедельные вопросы, всё-таки сегодня поговорю об итогах. А итоги заключаются, на мой взгляд, в том, что Россия находится в очень тяжёлом положении. Россия находится в очень тяжёлом положении не сейчас, и не вчера, и не 5 лет назад. Потому что Россия – это страна, которой несколько раз сломали хребет.

В начале 20-го века это была одна из самых быстроразвивающихся и могущественных стран мира, развитие которой, интенсивность, кипящую жизнь можно было сравнить разве что только с Америкой. Россия росла на 8% в год. Её сломало. Сначала её сломала революция, уничтожив практически всю российскую элиту, дворянство, аристократию. Но даже тут была надежда, потому что, с одной стороны, элита была уничтожена, с другой стороны, произошло грандиозное перемещение общественных слоёв, начался НЭП, начался чрезвычайный подъём жизни, началась, в том числе, чрезвычайная гордость России – всяческие эксперименты в искусстве, продолжалась великая российская наука.

Но не забудем, что кроме того, что большевики уничтожили Российскую империю, они также учредили вот эти республики, Советские Социалистические Республики, потому что они рассматривали Россию только как плацдарм для устройства мировой революции, и соответственно, им казалось, что это будет такая замечательная фикция. Вот когда последнюю аргентинскую, парагвайскую Советскую социалистическую республику включим в состав Союза Советских Социалистических республик, какая разница, где там будет какая-то Россия. В этом смысле в своем безумном желании поиметь Аргентину, они потеряли Украину, они потеряли Российскую империю, потому что именно большевики уничтожили Российскую империю как единый организм. Они создали то, что они думали, является фикцией.

И конечно, если бы не большевики, то даже если бы Россия развалилась, как часто разваливались в 20-м веке империи, она бы развалилась, конечно, не по нынешним границам с той же Украиной и тем же Казахстаном.

Но большевики – лиха беда начало, потому что потом был Сталин, который создал из страны, пытался создать из страны военную машину для завоевания всего мира; который уничтожил в стране крестьянство; который уничтожил в стране даже ту партийную элиту, первую, которая была ещё слишком независима; который пытался превратить страну в гигантскую фабрику, которая производит или танки или сталь, из которой делают танки, или электроэнергию, с помощью которой делают сталь, из которой делают танки. Всё было направлено на завоевание мира. 80 и больше процентов ВВП тратилось на вооружение. И этого завоевания мира не произошло. В этом смысле Сталин проиграл. Если бы не Сталин, если бы не 10 или 20 миллионов – мы даже не знаем, сколько – погибшего крестьянства; если бы не те 28 или больше миллионов, которые были потрачены на войне – именно «потрачены», как правильно писал Афанасьев «великий истребитель народа русского», – нас было бы сейчас 600 миллионов человек, 600-700.

И наконец третий раз России сломали хребет, когда после смерти Сталина Хрущев мог бы сделать то же самое, что Дэн Сяопин: он мог бы тихо отменить эксперимент по созданию мобилизационной экономики, и не умаляя роли партии, оставив эту самую Коммунистическую партию, оставив эту самую несвободу, создать в стране рынок, и тогда бы в стране, как в Китае, был бы гигантский резерв из того нищего крестьянства, которое бы создало её процветание. Хрущев вместо этого стал делать социальное государство примерно, как в Западной Европе, условно говоря, только на гораздо более низком прожиточном уровне, при котором, с одной стороны, страна экспортировала нефть, с другой стороны, импортировала зерно, потому что ничего особо другого – нефть тогда стоила не очень дорого – импортировать было нельзя.

Это уже был даже не столько Хрущев, сколько Брежнев, но тем не менее, к концу брежневской эпохи мы имели страну, в которой люди делали вид, что работали, а государство делало вид, что им платит. И к началу 90-х Советский Союз представлял собой большой фейк. Это была страна, которая была передовой по её мнению, а на самом деле была отстающей. Это была страна, которая утверждала, что у неё есть замечательная наука. На самом деле эта наука страдала от секретности, потому что один отдел не знал, что делал соседний, а наука не бывает секретной. Секретными бывают только шарлатанские фокусы в храмах. Один из основных способов процветания науки – это оплодотворение информацией. И кроме этого, поскольку, в такой обстановке секретности, решали не столько ученые, сколько кагэбэшники, то кагэбэшники давали добро на те или иные исследования только, когда они видели, что то же самое происходит на западе. То есть, по большому счету, наука была по определению вторичной.

И из-за того, что это был фейк, это развалилось. Это развалилось тогда, когда Рональд Рейган осмелился бросить вызов советскому блефу и сказал: «А-а, ребята! Очень хорошо. Вы говорите: вы самые передовые? Ну давайте посмотрим, что с вами будет, когда упадут цены на нефть». И получившаяся страна Россия находилась в очень тяжелой ситуации. Это была страна, прежде всего, с плохим климатом. Вот что ни делай с российским климатом – это не Карибы. Как писал Василий Васильевич Розанов, барышня курсистка говорит, что если бросить бомбу в российский климат – климат переменится. А городовой отвечает: «Нет, барышня, климат не переменится, пока не прикажет начальство». Курсистка курсисткой, но в стране, в которой нет закрытых на железный занавес границ, очень у многих возникает вопрос типа: холодно, слякотно…

Во-вторых, это была страна с низким уровнем жизни. Вот посмотрите на фото начала 20-го века до революции: там стоят точно такие же дома, только поновее, как стоят сейчас в российской деревне. Возникал вопрос у среднестатистического человека: А зачем я буду жить в такой развалившейся стране, если где-нибудь в Европе, сколько ни едешь – домики прекрасные?

Плюс эта страна утратила треть своей территории, утратила все свои производственные связи, утратила огромную часть мозгов, прежде всего, еврейских и немецких, которые просто уехали. Плюс она стала демократией, а демократия в нищей стране – вещь опасная, потому что, с одной стороны, у неё не была совершенно произведена люстрация. Правящим классом, так или иначе, оставались люди, близкие коммунистам, и всякие «красные директора» на заводах, которые не привыкли зарабатывать деньги. Кроме этого смешно было полагать, что люмпены во втором и третьем поколении, люди, у которых прадеды раскулачивали тех, кто умеет работать; люди, которые в колхозах потомственно засыпали курицам вместо комбикорма удобрения, или ездили за трактором на гудке, предварительно не залив в этот трактор масла (а зачем? Трактор-то всё равно общественный); что вот эти люди, которые вдруг лишились даже не работы (потому что не все из них работали), – лишились зарплаты за работу, которую они не всегда делали – что вот эти люди будут голосовать за свободу и ответственность.

Тем не менее, Россия в начале 90-х развивалась. В России открылись вновь гигантские возможности. Происходил очень быстрый вертикальный рост, пусть даже через бандитизм людей, которые не имели никакого состояния, и к концу 90-х были миллионерами и миллиардерами. Заметим, сколько тогда в Россию приехало экспатов, вернулось из той же Америки: Вексельберг, Блаватник, Добровинский. Это был колоссальный рост. Это был рост в правильном направлении.

Характерной, конечно, была фигура Ходорковского, который в начале 90-х занимался исключительно увеличением количества активов, и который уже в 2000-х годах первым перешёл систематически к идее того, что надо не присоединять всё большее и большее количество активов, а повышать стоимость этих активов; который очень хорошо понимал, что 100 тысяч программистов заработают для Россия больше, чем одна нефтяная компания даже очень большая; и который очень хорошо понимал, что стоимость его компании будет зависеть не только от того, сколько она выкачает нефти из земли, но и насколько открытой и процветающей, и прозрачной будет сама Россия – и начал делать всё, что было в его силах, чтобы сделать эту Россию открытой, процветающей и прозрачной. Перерыв на новости.

Итак, я о том, что в середине 90-х Россия, несмотря на то, что она уже находилась в очень сложном положении, на то, что ей трижды переломали хребет в 20-м веке, – всё равно это была страна гигантских возможностей. И в 2003-м – собственно, мы сейчас знаем, что это произошло раньше 2003-го: из интервью бизнесмена Андрея Колесникова мы знаем, что сразу после победы Путина его пригласили и объясняли, что тут будут через его фирму проводиться деньги, которые будут использоваться на закупку медицинского оборудования, а часть этих денег будет уходить прямо в офшор, и понятно было, чьи эти деньги, – но в открытую мы впервые столкнулись с этим в 2003-м во время конфликта Ходорковского и Путина, когда оказалось, что новая власть не захотела быть, условно говоря, Бараком Обамой, бессильным против собственного общества президентом богатой страны.

Новая власть хотела быть очень богатой властью очень бедной страны, таким средневековым правителем, где страна занимает на карте мира с гулькин нос, но зато её правитель может делать всё, что хочет, и что власть понимается, как возможность отнять у любого бизнес, а не как возможность навести в обществе единые правила игры, которые только и могут сделать процветающую страну. В сущности, это, знаете, такое понимание власти… ну примерно такое же, как в обезьяньей стае шимпанзе, когда альфа-самец держится за счет того, что вокруг него есть коалиция других самцов поменьше, которым он чего-то раздаёт, обыкновенно то, что он отнимает у менее ранговых членов стаи.

Неизбежное ощущение от потери России будущего компенсировалось ударными дозами карго-культа, которые становились всё более ударными, что «вот мы ща им всем вокруг, за пределами России покажем, мы их сейчас щас всех на трубе вертеть будем». И чем дальше, тем больше мы уподоблялись этим меланезийским дикарям. Напомню, что такое карго-культ. Это когда жрецы рассказывают пребывающему в дикой стадии обществу, что «вот вы знаете, все эти замечательные вещи: холодильники, телевизоры, которые есть у белых, их на самом деле послали предки нам, замечательным людям, а белые просто перехватили по дороге».

Вот примерно то же стало происходить в России. Всё изобретено русскими, вот только почему-то iPhone мы привозим с Запада. И к 14-му году мы оказались в ужаснейшем положении. Я не могу сказать, что это было неожиданно – всё к тому шло – но количество перешло в качество. Мы впервые оказались уже даже не в чистилище, а просто в самом аду. Вот был мир «железного занавеса», был мир, который был поделен на коммунизм и на свободный рынок. И сейчас мы видим тоже новый мир, который тоже поделен этим самым «железным занавесом». И с одной стороны этого «железного занавеса» находится мир свободного рынка. Там Элон Маск строит частные ракеты, там Брин делает Гугл, там Джобс делает iPhone, там тысячу долларов стоит секвенировать геном. Это вовсе не только евроатлантическая цивилизация – давно нет. Это Япония, это Южная Корея, это Китай уже.

Напомню, что по крайней мере 400 миллионов китайцев живёт сейчас на уровне, конечно, сопоставимом с тем, на котором живёт Западная Европа; и что Китай, в частности, построил первый в мире поезд на магнитной подвеске Маглев.

Это открытый мир, где ежеминутно рождаются кучи проектов, где создаются лекарства, заточенные под определенные гены; создаются новые генно-инженерные сорта растений, начинается генная терапия. Там каждую секунду – посмотришь – и что-то новое происходит. Вот посмотрите: батарейка для айфона зарождается за 30 секунд. Вот смотрите: можно из графена построить фильтры, которые будут фильтровать водород. Непонятно будут ли эти фильтры и когда, но если будут, то это будет переворот в энергетике.

Я уже не говорю, что в этом мире огромное количество людей, сделавших деньги на IT, вложили деньги в космические компании, Элон Маск только один из них. Они не все вкладывают деньги в космос. Вот, например, предприниматель Грэгори Санкофф, который сам за 15 миллионов построил новый тип судна, который использует суперкавитацию, грубо говоря, Санкофф построил морской вертолет, который плавает, а не летает, но примерно с такой же скоростью и с такой же задачей. Это дешевое морское судно, которое движется с необычайной быстротой: маленькое и охраняет авианосец от новых типов ударов. Вот сейчас Санкофф предлагает это судно Пентагону. Пентагон, кстати, не берёт. Непонятно, купит ли.

Но я о том, как фонтанирует жизнь, как бьёт. В том числе, куча частных предпринимателей предлагает свои идеи государству.

И собственно, самая важнейшая часть этих новых технологий – это, собственно, добыча нефти и газа, сланцевых, которая родилась на наших глазах за последние несколько лет просто потому, что на нефть и газ появился огромный спрос. Вот 400 миллионов разбогатевших китайцев прибавилось к числу мировых потребителей, вырос спрос на нефть и появились сланцевые нефть и газ. Полмиллиона баррелей в год Америка прибавляет нефти. Чтобы было понятно, «Газпром» в этом году добыл 440 миллиардов кубометров. Чтобы было понятно: в прошлом году Америка добыла 690, а в этом году ещё на 5% больше дадут. Привет великой газовой державе России. Почему никто не называет США великой газовой державой – потому что доля этого совокупного «Газпрома» в американской экономике не так уж велика; потому что по сравнению с теми прибылями, которые приносит, скажем, Америке нефтехимическая промышленность, которая сроится уже на дальнейшей переработке газа, – она гораздо меньше; потому что руководители этого «квазигазпрома», они не в корешах у Обамы, они не строят газопроводы за 100 миллиардов долларов, не объявляют, как все их не любят и как они всех будут на трубе вертеть. Они просто добывают на 300 миллиардов кубов газа больше, чем «Газпром».

У этого мира есть свои недостатки, в основном и даже исключительно связанные с политиками, которые хотят расширить свою базу влияния, а базу влияния они расширяют, умножая число тех, кому они что-то раздают, сажая на иглу социальной помощи целые нации, классы и даже расы. У этого мира есть рынок и здоровые рыночные реакции. И если что-то становится слишком дорого, например, нефть, то возникает новое предложение, а если что-то надувается пузырем, например, рынок ипотечных бондов, то пузырь сдувается. Как я уже говорила, рынок – это один из социальных институтов, который нельзя обманывать долго.

Это вот с одной стороны занавеса. С другой стороны занавеса есть другие страны, которые живут в оглушающей нечеловеческой грязи, в самодовольном невежестве, фанатизме, нищете. Это Ближний Восток. Это регион, где бойцы «Исламского государства» публикуют инструкции о том, что делать с женами людей, которых они убили, как их можно насиловать, как их можно продавать в рабство; и какие они при этом духовные, потому что проклятая Америка богатая, но зато они, бойцы «Исламского государства» духовные, и они остановят американский проект. Это Африка, это какая-нибудь Нигерия, где тоже живёт 140 миллионов человек, где «Боко Харам» расстреливает школы, и знает, что прививки – это козни белого человека, который с помощью этих прививок отравляет чёрных людей. Я напомню, что такое «Боко Харам». В буквальном переводе это: «Западное образование запрещено». Вот будем подыхать от СПИДа, но «Боко Харам». Вот те наши депутаты и певцы, которые рассказывают о том, что сколько-то надо иностранных фильмов ограничить, они могут просто сказать «Боко Харам» только по-русски.

За этим новым «железным занавесом» находится часть Южной Америки типа Венесуэлы или Боливии. Та же самая Боливия – это жутчайшая страна, центральный город которой весь состоит из лачуг, в которых небезопасно жить. Все эти лачуги окружены заборами. Во всех плохих странах очень много заборов. Во всех хороших странах, в которых безопасно жить, частные дома всегда ограждены от улицы низкими заборчиками, как в Вашингтоне. Так вот, в Боливии заборов много, на всех заборах написано что-нибудь типа «Нет приватизации газа!», и написано ещё слово из трех букв, это слово «Эво». Эво Моралес – это президент этой достойной республики.

Это Северная Корея, в которой расстреливают родственников диктатора; в которой в дом Кимов построен воздухопровод из соснового бора за 10 километров; в которой по воскресеньям люди выходят в нагрузку мести дороги, потому что дороги очень часто лишены асфальтового покрытия и каждый человек приписан к этой дороге. Но разумеется, если Sony Pictures снимает про этого замечательного вождя, то взломаем Sony Pictures.

Вообще, все эти государства за своим собственным занавесом, они очень чувствительны на тему престижа вождя. Вот в 2006 году про Буша леваки сняли фильм о том, как убили президента Буша. Отвратительный левацкий фильм, в котором, естественно, Буша убил ветеран войны, а посадили за это убийство невинного мусульманина, и вообще, фильм «о преследовании ужасной кровавой Америкой мирного ислама». И что Буш, что Америка? Протестовали, что ли? Ну сняли и сняли. Фильм, между прочим, был снят как квазидокументальный.

И вот, к сожалению, в этой замечательной компании неандертальцев теперь находимся мы полностью. Рубикон перейден. Причем, например, Украина, в чём я ей завидую, несмотря, что это бардачная страна с гигантским количеством проблем – это живые проблемы, – и она по другую сторону занавеса.

Вот раньше всё-таки была какая-то надежда, вот теперь боюсь, к нам ездит Зимбабве – ну не к нам – в Крым, и даёт советы, как жить под санкциями. Страна, в которой 34 года находится в управлении Роберт Мугабе, страна – богатейшая житница Африки, уровень жизни в которой упал в несколько раз – вот они делятся с нами опытом, и к сожалению, ни малейшего отрезвления сверху. А я уже говорила, что в разгар нынешнего экономического кризиса по-прежнему нам объявляют, что мы будем строить «Силу Сибири», на которой по нынешним временам мы просто понесем убытки, продавая газ в Китай. Ах, нельзя строить «Южный поток»? А мы зароем деньги на газопроводе в Турции, а «Южный поток» мы всё равно продолжаем строить. Перерыв на рекламу.

Вот кем надо было быть, чтобы в условиях, когда рубль падает, дать госкомпаниям задержать валютную выручку за рубежом и одновременно дать им полтора триллиона рублями, как это произошло, собственно, на прошлой неделе, вызвав «чёрный понедельник» или «чёрный вторник». Заметим, что фактически признал Путин – что это были госкомпании. Как это можно было предсказать?

И хорошо, сейчас рубль остановился, сейчас рубль отыграл. Но мы видим, что рубль отыграл, потому что за это время произошла другая дикая вещь: потрачено 15 миллиардов долларов на поддержку этого рубля. Простите, но такими темпами у нас наши золотовалютные резервы, которые реально 200 миллиардов долларов, за сколько времени кончатся, за сколько недель? Всё это происходит, к сожалению, абсолютно с теми же симптомами, что у какой-нибудь Боливии, потому что мы имеем дело с экономическим крахом, который никак не транслируется в недовольство режимом, потому что у людей… «Во-первых, мы на Украине не воюем, во-вторых, мы там даём отпор США. Во-первых, падение рубля – это был гениальный маневр Путина, во-вторых, это происки Запада».

И мне очень интересно, те люди, которые бежали на прошлой неделе в обменники, меняли рубль, – какое их количество осознавало, что происходит? Вот мне кажется, что значительное количество этих людей одновременно смотрело телевизор и верили, что падение рубля – это гениальный маневр Путина и это происки Запада одновременно, и тем не менее, они всё равно бежали в обменники, и у меня такое впечатление, что у них за эти два действия отвечали как бы разные отделы головного мозга, не связанные между собой. За поход в обменники у них отвечали древние отделы головного мозга, которые появились ещё во времена динозавров, а вот кора головного мозга у них отвечала за телевизор.

И когда у нас Чаплин говорит, что Россия остановит американский проект… Ну да, с точки зрения Гитлера, Германия остановит «еврейский проект». А бойцам «Исламского государства» рассказывают, какие они страшно духовные. Всюду у нас вокруг происки врагов, и о новом «железном занавесе», который отличается от предыдущего 20-го века – чем он отличается? Во-первых, тем, что новые страны за новым «железным занавесом», они не утверждают, что они самые передовые, они утверждают, что они самые духовные, что труднее опровергнуть с помощью фактов.

А во-вторых, теперь у новых стран за «железным занавесом» нет стремления обогнать Запад, есть стремление наоборот – отстать, чтобы всё уехало, что может думать. А в-третьих, фишка заключается в том, что ничего эти страны свободного мира ничего сделать не могут. Вот – что в «Исламском государстве» самое важное? Что даже, если не дай бог она взорвет парочку небоскрёбов в Нью-Йорке, никакого глобального вреда она не причинит.

Во то же самое с Россией, потому что, в общем-то, на самом деле я боюсь, что к настоящему моменту стало ясно, что никакого Киева за две недели танки Путина не возьмут, что это всё блеф. И это, собственно, сначала стало ясно под Иловайском, когда после нескольких сотен – мы не знаем точно – российских трупов вдруг оказалось, судя по всему, что российская армия просто небоеспособна в таких условиях. То есть она может продолжать наступать, но это будет просто слишком дорогой ценой уже даже для внутриполитического положения.

И второй раз это оказалось после Брисбена, когда накануне Брисбена происходили какие-то движения войск. Украина страшно боялась, что опять российские войска войдут в Украину. Всё это было сделано, очевидно, для того, чтобы с Путиным на саммите в Брисбене обращались вежливо. Его проигнорировали, и никакие войска никуда не вошли. Стало ясно, что это блеф. Ну что, в конце концов, может Россия? Ну да, послать какие-то самолеты разведывательные, которые полетают где-то – не дай бог врежутся в гражданский самолет, потому что у них выключенные транспондеры. Дальше что?

Вот это очень важно, потому что после Второй мировой, когда боролся коммунизм и свободное общество, в чём был план Маршалла? Почему американцы помогали Японии? А потому что стоял вопрос о выживании. А сейчас это не «железный занавес», а железный пузырь. Ну да, в этом пузыре царят такие смешные люди, но в конце концов, ресурсы на земном шаре ограничены. Зачем умножать количество людей, потребляющих эти ресурсы? Вот 400 миллионов китайцев стали зажиточными, и то нефть взлетела к 140. Но если 140 миллионам русских хочется, чтобы 130 из них жили в каменном веке только с телевизором; чтобы 50 миллионов из них жили в тех же самых постройках, как в начале 20-го века, еще 50 – в бараках, построенных при Хрущеве – пускай! Свободному миру больше достанется. Кто плакать-то будет?

Вот очень важная вещь, что Оруэлл случился, как и было предсказано в 1984 году, но он случился не по всей территории земного шара, а он случился совершенно добровольно, но вот только в разных «слепых кишках» мира, в микромире. А теперь самое важное – чем это кончится? Потому что для свободного мира, как я уже сказала, это не кончится ничем, потому что, сколько жрецы «культа карго» ни будут объяснять, что как сейчас они вдарят по белым людям, которые крадут, посылаемые предками айфоны, – ничего не случится. Вот чем это кончится для страны, которая исповедует такой культ карго или светский исламизм?

Я вам расскажу две притчи. Просто притчами объясняться легче. 1218 год. В Дамиету прибывает очередной крестовый поход. Во главе его, к несчастью для Запада, находится не только светский государь, но и легат папский Пелагий. Это был ограниченный дебил, который был ответственен за много плохих вещей, но в данном случае проблема была следующей. Египетский султан – Дамиета находилась на территории Египта – у него были проблемы с другими мусульманскими правителями. Египетский султан, испугавшись крестового похода, говорит: «Слушайте, ребята, я вам отдам вашу Палестину. Забирайте, на фиг она мне не нужна. Поменяемся». Дело в том, что Палестина тогда высоко не котировалась. Легат Пелагий гордо отказался. Дважды султан предлагал – дважды Пелагий гордо отказывался.

Как я уже сказала, он был странного поведения человек. Достаточно сказать, что когда Дамиету взяли, то он отлучил Иерусалимского короля от церкви, запрещал крестоносцам покидать город, отбирал у них их собственное добро. Достаточно клинического был поведения человек. Но самый важный вопрос: Почему Пелагий отказывался, мотивировка? Ответ: он ждал армию Иоанна Пресвитера в 40 миллионов человек, и он точно знал, что этой проклятой Америке, то есть простите, проклятому Египту каюк. Он точно знал, что где-то там, на Востоке есть Иоанн Пресвитер, который его спасёт. И тогда, вообще, началась целая эпидемия такого ожидания воинов Иоанна Пресвитера, и дикое количество местных тогдашних киселёвых писало, что да, сейчас мы своими глазами видели, что Иоанн Пресвитер сейчас придёт, снесёт мусульман. Мораль этой басни проста: Если вы ждёте Иоанна Пресвитера, вы никогда не выиграете сражение. Вот как замечательно сказал адмирал Ямамото: «Если вы начинаете лгать, считайте, что война проиграна» – очень люблю эти его слова.

Расскажу другую историю. 1841 год, «опиумная война». Недалеко от Кантона отряд генерал-майора Хьюго занял позицию и любопытствующие британцы пошли посмотреть на местные гробницы. Поковырялись в них, разорили какие-то склепы – с удивлением посмотрели на мумии, которые как-то там пахли, и пошли спать. Но как-то они не поняли, что они сделали.

К вечеру они проснулись после полуденного отдыха – солдаты, и с удивлением заметили, что вокруг них собралось несколько тысяч китайских крестьян с мотыгами. Попытались крестьян разогнать, те разбежались, но тут начался дикий ливень. В ливень, естественно, ружья перестали работать. Китайцы бросились на британских солдат, одного из них убили. Тут же разорвали, оцарапали красную шинель у одного из майоров – всё. Британцы вернулись обратно. В суматохе заметили, что одного из взводов не достает, а был уже, собственно, вечер, кромешная ночь, тьма и ливень. Британцы нашли взвод посреди рисового поля, он стоял ощетинившись штыками в каре. Один человек был мертв, 15 были ранены, вокруг были китайские крестьяне, которые махали и кричали, иногда стреляли британцы, потому что они прочищали ружья и периодически стреляли. Естественно, при виде подмоги крестьяне разбежались.

Абсолютно незначительный эпизод. Ну случилась такая беда. Два трупа у британцев. Почему я это рассказываю? А потому что в Британии об этой истории, собственно, не знают. Но в Китае каждый знает – внимание! – о бесстрашной борьбе жителей Сань-юаньли против британцев. Там в этой деревушке стоит монумент, который называется: «Память о мучениках, принесших себя в жертву в войне против англо-британских империалистов будет жить вечно». Там пишут поэмы. Слушайте, цитирую: «Из-за нашей чести мы разгневаны. Гнев рождает храбрость, собираются тысячи-тысячи тысяч. Проклятые захватчики бледнеют. Они хотят бежать, но бежать некуда…» и прочее и прочее. Да вот, собственно, когда вы начинаете заниматься такой фигнёй, когда вы начинаете ждать Иоанна Пресвитера, когда вы про Донбабве начинаете рассказывать, что там стратегическое противостояние у вас с Западом – у вас начинается бесстрашная борьба жителей Сань-юаньли против британцев, о которой британцы не очень осведомлены.

Вот, к сожалению, мы знаем, что делала с человечеством эпидемия чумы. К сожалению, мы не очень хорошо осведомлены, что может сделать с нацией эпидемия «ментальной чумы». Мы об этом мало осведомлены потому, что те нации, которые становились носителями эпидемии «ментальной чумы», деструктивных мемов, – они не выживали.

Вот я как-то рассказывала про замечательную историю про народ хоса, которые стали уничтожать скот в надежде, что после того, как они уничтожат скот весь свой, то предки вернут им скот и уничтожат власть белого человека. Вот к сожалению, Россия сейчас находится в состоянии народа хоса. Скот мы не уничтожаем, зато мы санкции вводим – против самих себя, не покупая западных продуктов. Мы в состоянии легата Пелагия, мы в состоянии борьбы жителей Сань-юаньли. О том, чем это может кончиться… Понятно, чем это может кончиться. О том, как после этого может произойти возрождение нации, и о том, что, с моей точки зрения, надо делать – об этом на следующей неделе.

Всего лучшего. С Новым годом! И я надеюсь, что он не будет похож на этот.

Код доступа, Радио "Эхо Москвы"

Odessa Daily

• Вход