• Новости
• News
• Мнения
• Мода и Стиль
• Афиша Одессы
• Отдых
• Бизнес
• Родители
• Темы
• Психология

• Наследие Сталина
• Люстрации
• Евромайдан
• Генеральный протест
• Трибуна здравомыслия

Юлия Латынина: «Ножницы Путина» и украинский «Крым наш»

Огромное количество вопросов про заявления Ходорковского и Навального о том, что Крым не так легко отдать, как бутерброд с колбасой. Прибавлю от себя: особенно, если бутерброд с колбасой переварили, его отдать вообще очень сложно, не прибегая к членовредительству и тому, чем занимаются патологоанатомы

И чуть меньшее даже количество вопросов по поводу курса рубля и цены на нефть, что на мой взгляд как-то странно, потому что курс рубля даже более важная вещь. Вот Владимира Владимировича у нас тут только что спрашивали журналисты: если 42 рубля за доллар – это для России не кризис, то что тогда кризис? Владимир Владимирович ответил несколько загадочно. Он сказал: «Если бы у бабушки были первичные половые органы дедушки – она была бы дедушкой, а не бабушкой». Если это шутка, то я как-то пытаюсь перевести на язык экономики, что же все-таки хотел сказать Владимир Владимирович про рубль и доллар, и у меня как-то очень плохо получается. Кроме того Владимир Владимирович сказал, что – цитирую: «Мировая экономика рухнет в случае сохранения цены нефти на уровне 80 доллар за баррель».

Честно говоря, это тоже странное заявление, потому что последний раз, где-то в году 2007 - начале 2008-го мировая экономика начала проскальзывать от высокой цены на нефть, которая повлекла за собой замедление китайского экономического роста, которая потом повлекла за собой связанный и несвязанный кризис ипотечного обязательства в Америке. Вот от того, что цена на нефть будет низкая, – будет, конечно, плохо российскому бюджету. Вот у нас давно путают Путина с Россией, но чтобы путать российский бюджет с мировой экономикой – я не совсем понимаю, почему мировая экономика должна рухнуть в случае низких цен на сырьё. Ну хорошо, не будет сходиться саудовский бюджет, но во-первых, я должна огорчить всех, кто слышал где-то, что саудовский бюджет не сходится ниже 80 долларов за баррель, у них резервный фонд 800 миллиардов долларов, и поскольку они это сейчас устроили, они, собственно, и готовы потерпеть, о чём они прямо и заявляли.

Я также должна огорчить тех, кто готовил Путину эту справку, которую ему положили, видимо, на стол: что, мол, если будет ниже 80 долларов за баррель, то будут банкротиться американские компании, добывающие сланцевую нефть. Во-первых, при этом их обанкротится около 4%, вернее, они перестанут быть рентабельными, что как-то маловато. Там очень разные есть технологии, очень разные есть месторождения, и для некоторых она будет оставаться рентабельной и при 60-ти и даже ниже. Это, собственно, тот фантастический технологический прорыв, который совершён буквально в последние два года, который совершён именно в Америке в деле добычи нефти и который является первопричиной нынешнего кризиса у нефтедобывающих государств, потому что их распухшие от жадности бюджеты и присосавшиеся к ним пиявки действительно не начинают получать достаточного количества денег.

Но как-то я должна сказать этим людям, которые готовят Владимиру Владимировичу записки, что ровно наоборот: экономика Америки в отличие от экономики России, как это им не покажется странным, не состоит из добычи нефти и газа, хотя Америка уже обогнала Россию по добыче газа и уже обогнала Россию по суммарному количеству добычи углеводородов. По нефти она всё-таки отстает, но в будущем она ещё прибавит миллион тонн, как считается, и перегонит и по добыче нефти. Так вот, несмотря на то, что Америка добывает больше газа, чем Россия, она не считает себя великой сырьевой державой, она весь этот газ потребляет, и из-за того, что этот газ стал дешёвым, у неё начала развиваться, например, снова нефтехимическая промышленность, потому что даже при высоких уровнях передела, когда газ стоил 700, это чувствовалось, а теперь он стоит 140 и ниже и она растёт снова как на дрожжах. И поскольку американская промышленность в основном является перерабатывающей и производит всё-таки вещи, отличные от барреля сырой нефти, дешевизна нефти только пойдёт ей на пользу. Точно так же, как она пойдёт на пользу всем странам, которые делают что-то, кроме того, что добывают нефть.

И, собственно, к этим двум цитатам ещё одна потрясающая. Как выяснил «Левада-Центр», большинство россиян считает, что санкции Запада и соответствующие контрсанкции со стороны России идут на пользу российской экономике – 59%. Я, конечно, балдею от этих людей, это то, что Илларионов уже назвал «ножницы Путина», потому что они же сами стоят в обменниках, они же сами хватаются за головы в магазинах, но при этом они не верят тому, что написано на ценниках в магазинах, а они верят тому, что им сказали по телевизору. Вот действительно Кремль нашёл способ включить холодильник непосредственно в телевизор, сколько времени это будет продолжаться, я не знаю, но такая вот телевизионная реальность заменяет людям курс обменника. Между тем доходы этих 59% людей, а так же остальных 39% сократились за последние несколько месяцев как минимум на 25% – это разница: на столько упал рубль. Экономика в дичайшей стагнации. У нас падают продажи в крупных магазинах, у нас падают продажи автомобилей где-то 20%, теперь уже на 30 процентов и дальше. Нефть между тем дешевеет. Существует теория заговора, согласно которой это проклятые американцы делают так, чтобы нефть подешевела, чтобы наказать нас за Украину. Это тот редкий случай, когда теория заговора почти справедлива, потому что действительно в мире принято решение о стратегическом сдерживании России, действительно в Америке принято решение о стратегическом сдерживании России. Но те решения, которые приняты, они настолько масштабны, что они – внимание! – ещё не сказались.

Вот то, что сейчас нефть идет вниз – на самом деле тут нет никакого особенно большого заговора, потому что саудиты сами всё честно сказали. Они сказали следующее: что у Китая некоторое замедление роста. Китайская экономика, напомню, вот-вот станет первой экономикой мира, это очень динамично развивающаяся экономика, но некоторое замедление роста нормально. Соответственно, у Китая несколько упал спрос на нефть, а между тем под этот спрос на нефть запустилось очень много новых нефтяных источников и в мире просто стало добываться гораздо больше нефти, чем несколько лет назад. Соответственно саудиты выбирали между возможностью потерять в цене или потерять долю рынка, и они сказали: «Мы будем сохранять долю рынка, поэтому мы снизим [цену на] нефть». Соответственно они снизили нефть для Китая, для всей Азии – соответственно, понизилась нефть во всем мире.

Вот Борис Немцов написал замечательную колонку о том, что саудиты таким образом пытаются подорвать здоровье финансовое американской сланцевой нефти, но как я сказала, я думаю, что саудиты не особенно большие дураки и тоже могут посчитать, что цена на нефть в 80 долларов не подрывает здоровье американской сланцевой нефти, просто физически не подрывает.

Так что это очень печальные новости, потому что действуют масштабные, гигантские экономические причины, которые мы не в силах остановить и на которые мы не в силах влиять: это замедление мирового экономического роста, с одной стороны, при увеличении добычи нефти, с другой.

И ещё раз повторяю, что вопрос о стратегическом сдерживании России – он просто ещё не успел реализоваться, а он будет реализовываться тем более после очередных заявлений, скажем, которые Россия сделала в Милане, когда Владимир Владимирович сказал, что могут быть проблемы: если Украина будет забирать себе газ, то опять у Европы могут быть проблемы с газом. Но, собственно, уже без этих заявлений и уже без всякой украинской войны у нас, напомню, доля Газпрома из-за газовых войн и нашего газового шантажа – в общем потреблении Европы упала с 39 до 23 процентов, но она будет падать ещё ниже, потому что европейцы понимают, что очень опасный источник – Россия. Европейцы, как мы видим, пытаются договариваться с Ираном. Понятно, что Иран не завтра и не послезавтра проложит свою трубу. Но вот тогда, когда Иран проложит свою трубу, когда сланцевая нефть в Америке ещё раз вырастет на миллион, а она вырастет на миллион за следующий год – то вот тогда это будут уже стратегические последствия сдерживания России. Можете себе представить, насколько тогда упадет рубль.

Проблема заключается в том, что понятно downside, понятны минусы падения рубля. Минусы падения рубля – это обнищание населения, это исчезновение доверия к собственной валюте. Если он продолжит падать так же быстро, то опять, как в начале 90-х, все будут бегать с получкой в обменник с той только разницей, что сейчас обменников будет гораздо меньше, потому что сейчас у нас государство очень любит всё регулировать, и соответственно спрэд будет гораздо выше. Но всё равно будут бегать и очень злиться.

Плюс теоретические: во всех учебниках написано, что если у вас падает национальная валюта, то у вас увеличивается конкурентоспособность вашей экономики. Действительно будет хорошо российским экспортирующим предприятиям: нефтяникам, алюминщикам, сталеварам. И я, с одной стороны, за них рада, потому что мы должны понимать, что степень коррумпированности, взяткоёмкости и количество транзакционных издержек в российской экономике дошли до того, что у нас даже эти крупные предприятия экспортирующие стояли на грани рентабельности, то есть они сейчас что-то выгадают.

Но мы также должны понимать, что к сожалению, неконкурентоспособность российской экономики связана не с курсом рубля; она связана в первую очередь с огромным количеством этих транзакционных издержек и с тем, что если ты что-то хочешь создать в России, то на протяжении всего цикла создания этого чего-то на тебя налетает десять тысяч комиссий, и в конце концов приходит прокурор, который искренне считает, что каждый бизнесмен – это враг народа, который сделал что-то, чтобы украсть, а он, бедный прокурор – спаситель народа и поэтому он заслужил право на взятку.

И соответственно, когда вы посмотрите, какое количество взяток можно взять с товара, который производится на территории России – 6 месяцев – вот 6 месяцев он производится, с того самого момента, когда заложен первый камень в основание завода, берутся взятки и устраиваются проблемы. А если вы посмотрите, какое количество взяток можно взять с того товара, который импортировался на территорию России, то очевидно, что там только небольшое количество мест, где можно взять взятку: на ввозе там – ну у самой компании. Короче говоря, импортный товар – он просто выигрывает по количеству взяток, которые совокупно с него берутся – это главная причина неконкурентоспособности российской экономики, с которой не только ничего не делается, но которая только будет углубляться, потому что по мере углубления экономического кризиса, я боюсь, что будут таскать, грубо говоря – чиновники будут пытаться сохранять количество получаемых взяток постоянным. А поскольку количество пирога уменьшается, то это будет такой процесс с дурной экспонентой вниз.

И ещё, кстати, одна важная деталь по поводу цен на нефть и по поводу цен на газ. Помните, некоторое время назад был подписан контракт с Китаем о поставках газа в Китай. Это был небольшой контракт по объему поставок для Китая, но было заявлено, что цена за тысячу кубов будет 350 долларов, что казалось очень маленькой ценой, учитывая, что для этого контракта необходимо было строить газопровод «Сила Сибири» и разрабатывать месторождения, которые обошлись бы по крайней мере в 60 миллиардов долларов, то есть уже тогда эксперты стали говорить: «Ребята, простите, пожалуйста, а контракт еле-еле бьется». Мы говорим, что 350 – это маленькая цена для Украины, а Украина потребляет старый газ. Как это мы подписали контракт 350 с Китаем, а там нет ни месторождения, ни трубы – ничего? И публичные наши идеологи говорят: «Вот мы показали кукиш Европе!» И уже тогда казалось довольно странным, что китайцы подписали этот контракт вообще, потому что китайцы понимали, что Россия загнана в угол, что она должна показать «кузьку» Европе. И кроме того в газостроительных кругах раздавались такие крики, что даже если мы не подпишем контракт, то мы будем строить «Силу Сибири всё равно, что конечно выглядело дико, потому что понятно – если мы начнем строить газопровод, не имея контракта, то тут уж нас китайцы будут дожимать тёпленькими.

А дальше происходит следующее (мало, кто на это обратил внимание) – издание Znak.com в сентябре раскапывает историю, когда в Якутске на ярмарке вакансий корреспондент ИТАР ТАСС подходит к одному из мелких газпромовских начальников, которого зовут Селин, и спрашивает, когда, собственно, будет пущена «Сила Сибири», и тот рассказывает, что она будет пущена не с 2018-го, как официально заявлялось, а с 2020-го и в объемах не более 5 миллиардов кубометров. После этого Селина увольняют, а после этого один из наших лучших нефтегазовых экспертов Михаил Крутихин начинает подозревать, что с контрактом что-то не то, и похоже, что соглашение, о котором нам сказали «окончательное», – оно было предварительное. И Крутихин делает предположение, которое в целом сводится к тому, что… Понимаете, нам же не сказали 350 долларов, нам не назвали окончательную цену, а люди уже сами высчитали, что это 350. И возникает предположение, что вообще не было никакой договоренности о цене, а подписали очередное промежуточное соглашение, только громко объявили. Китайцы, конечно, не возражали, потому что… ну как? Мы громко объявили, мы начинаем строить «Силу Сибири», мы оказываемся вообще на полном положении у китайцев… то есть, китайцы могут с нами делать что хотят.

И вот я обращаю ваше внимание на сообщение Газпрома от 10 октября о том, что «сегодня в Пекине состоялась встреча председателя правления Газпрома Алексея Миллера и первого заместителя премьера Госсовета КНР Джан Гаоли и стороны обсудили ход подготовки межправительственного соглашения для организации поставок российского трубопроводного газа в Китай». Так, одну секунду, ребята, вроде это соглашение – нам говорили – уже подписали. То есть возникает ощущение, что с этим соглашением что-то не совсем то. И мы, кстати, обсуждали ещё одну вещь. Это уже в частной переписке с другим нашим ведущим нефтегазовым аналитиком Михаилом Корченкиным о том, что ведь Миллер говорил о нефтяной индексации цены китайского контракта. Но ведь во время визита Путина в Пекин в мае этого года нефть стоила 110 долларов, а сейчас 85. Получается тогда уже совсем не 350, а ниже точки безубыточности. А трубопровод-то мы осваиваем.

И совершенно потрясающая история, которую я про себя назвала «украинский «Крым наш»». И я, собственно, так назвала свою статью в «Новой», я её сейчас не буду пересказывать, я только скажу, что я абсолютно изумлена… то есть я не изумлена, но мне очень смешна та реакция, которую вызвало заявление Ходорковского и предшествующее ему заявление Навального, что… а как вы себе представляете процесс отдачи Крыма? Как вы себе представляете процесс вынимания бутерброда из желудка, в котором он переварился. Причём меня порадовали, с одной стороны, часть наших российских блогеров, которые просто давно усвоили, что главное сказать всё наоборот, чем государство, и не подозревают, что когда каждый раз на любое утверждение государства говорить «нет», – это очень ограниченный словарный запас. И Аркадий Бабченко, который написал, что всё очень просто с Крымом: Крым надо отдать. Стоит отъехать на три дня за границу – как это становится ясно. Но я скажу, что стоит отъехать на три дня за границу – как ты замечаешь, что люди не знают, где находится Крым, а некоторые не знают, где находится Украина. Так что всё-таки это в значительной степени вопрос России, Украины и Крыма.

И меня порадовало очень большое число украинских блогеров, которые написали: «Ах, как! Мы думали, Ходорковский – он либерал…». Причем, как отметили тут: «Не понимает, что Крым наш!», в смысле Крым украинский. Вот такой украинский «Крым наш!» раздался в ответ на российский «Крым наш!», и причем на мой взгляд по очень похожим обстоятельствам, потому что, когда сидит какой-то мужик в российской глубинке, беззубый с разваленной избой, и кричит «Крым наш!», то он этим «крымнашем», как наркотиком, отвлекается от своих собственных проблем. Точно также, честное слово, при огромном количестве проблем, которые стоят реально перед Украиной, страной с очень плохой экономикой, очень плохой по другой причине, чем Россия. Она не избалована нефтью, поэтому у неё народ хороший, но экономика у неё плохая. И экономика у неё – смесь популизма с олигархизмом, и экономика эта потребляет больше всего газа на единицу ВВП не считая Туркмении (из стран СНГ), и экономика эта имеет самое большое количество койко-мест и койко-дней, по-моему, чуть ли не в мире, одно из первых мест – это при абсолютной неэффективности украинского здравоохранения. Впрочем, точно так же, как и русского. И это страна, в которой, как выяснилось, нет нормальных милиционеров. Эти милиционеры пошли воевать в Донбассе за ополчение или по крайней мере его не останавливали. И скажем так, не первоочередная задача Украины «Крым наш», точно так же, как это не первоочередная задача России. Вообще конечно Навальный и Ходорковский просто констатировали довольно очевидный политический факт, потому что да, захват Крыма – аннексия, да, мы нарушили все международные нормы, да – мы нарушили Будапештский договор, липовый был референдум.

Я ещё добавлю к этому «эскадроны смерти», которые сейчас действуют в Крыму, убивают – на минуточку! – татар по национальному признаку. Кстати, тут на встрече с Советом по правам человека Сванидзе спросил об этих убийствах у Владимира Владимировича, и ответ Путина меня потряс, потому что Путин сказал, что он не в курсе. Дай бог, что это неправда, но вдруг да, президент сказал неправду, тогда хотя бы это как-то можно понять. Но согласитесь, я понимаю, когда мы тут говорим о каких-то людях, которых арестовали – вот я буду говорить о фабрикации дела Константинова – наверняка, президент не в курсе, но Крым сейчас – это наше всё. Вроде как большие деньги бросаются туда на поднятие экономики. Понятно, что никакие деньги не помогут Крыму, если в нем действуют «эскадроны смерти», убивающие людей по национальному признаку. И Владимир Владимирович должен это знать. Он сказал, что ему не докладывали. Это не та вещь, которую ему могли не доложить, а если ему могли не доложить, то это свидетельствует об очень печальном состоянии информированности в Кремле.

Ну вот это. Отсутствие транспортных коммуникаций, санкции, кризис. Крым с моей точки зрения будет точно так же, как Абхазия – то, что называется фейл-стейт. Поскольку полноценный туризм в фейл-стейт, невозможен, то Крым, в общем, действительно страшно обречен. Но так, на минуточку: мало того, что большинство россиян считает и будет считать Крым частью России – пойти против этого абсолютного большинства в политику затруднительно. Есть же всё-таки вопрос и самих крымчан – а как они решат. Давайте посмотрим, как они решат, давайте проведем настоящий референдум, как в Шотландии, а не тот, который проводили, с соблюдем всех международных норм и, я боюсь, мы себе приблизительно понимаем ответ, что гораздо большее количество людей, как минимум 10% крымских татар проголосует за Украину, но больше половины, скорей всего, проголосуют за Россию. Перерыв на новости.

Я говорю про «Крым наш» российский и украинский, и мне, конечно, очень нелегко говорить, потому что когда человек говорит на национальные темы, будучи частью одной из наций, то всегда очевиден вопрос о его объективности, что, собственно, является индикатором того, что национальный вопрос иногда бывает настолько едок, что он перевешивает все рациональные соображения, в политике это тоже приходится учитывать.

Я не знаю, какое было бы отношение значительной части крымчан к Украине, если бы не было никакой – подчеркиваю, никакой – даже в самом легком виде украинизации Крыма, но мы понимаем, что такая украинизация была при том, что большинство населения говорило на русском. И более того, я понимаю две причины этой украинизации. Одна из них заключалась в том, что Украина позиционировала себя – это её право – не как одна из частей расколовшейся Российской империи, а как угнетаемая этой Российской империей и ее преемником Советским Союзом, окраина. Соответственно, поскольку в этой несчастной, угнетаемой окраине оказалось значительное количество русскоязычного населения, которое этими проклятыми угнетателями было отдано этим несчастным угнетённым, то часть этого русскоязычного населения не могла не почувствовать себя несколько стеснённо. Она бы как минимум чувствовала себя несколько менее стесненно, если бы русский и украинский язык были бы так же равноправны, как, скажем, фламандский и французский в Бельгии – много раз приводила этот пример, который очень характерен, потому что Бельгия, конечно, тоже подвергалась ползучей французской колонизации.

В любом случае, скажем, во времена того же Ющенко тот же самый национализм – я не говорю, что он был страшный, но он был отчетливо заметный – тот же самый национализм был как раз компенсацией за неудавшиеся экономические реформы. Любой в самом деле правитель государства независимо от того, является он законно избранным президентом, как Ющенко или является он авторитарным лидером, если у него проваливаются экономические реформы, проваливается экономика, он ничего не может сделать с коррупцией или не хочет сделать с коррупцией – сам берет взятки – он зато начинает ударяться в национализм.

Ющенко не был исключением. Извините, ребята. Вот подумайте, если бы была раздувшаяся, оплывшая от нефтяной водянки авторитарная Россия с одной стороны, а с другой стороны была бы сильная, процветающая демократическая Украина, был бы Крым частью этой Украины – абсолютно свободным, без всяких там кооперативов «Кедр», без всяких регионалов, с абсолютным равноправием русского и украинского – вот, если бы был такой выбор, за кого бы было большинство в Крыму, какой шанс был бы у Путина? Вот тогда, когда первые «зеленые человечки» появились бы в Крыму, их бы вынесло крымским майданом. «Зеленые человечки» сказали бы: «Ой, извините, мы чего-то перепутали, ошиблись адресом – не туда приземлились». Кроме того, я не сомневаюсь, что даже бы и тогда кремлёвская пропаганда рассказывала всё про «киевскую хунту», про Майдан, проспонсированный американцами. Я не сомневаюсь, что это был бы тот же уровень альтернативной действительности, и что нашлись бы люди, которые бы этому верили. Пропасть заключалась бы в том, что этих людей было бы очень мало.

Вот это, знаете, как с Башнями-близнецами. Есть некоторое количество людей, которые верят, что их взорвали евреи, чтобы компрометировать мирный ислам. И структура этой идеи, этого деструктивного мема, она абсолютно не меняется в зависимости от страны и времени. Но просто в Америке в это верят сотые доли процента, а в Саудовской Аравии в это верят 36% населения. То же самое с киевской хунтой. Вот если б «зеленые человечки» пришли спасать процветающий Крым, часть процветающей Украины, то в киевскую хунту поверили бы три десятых процента населения.

И меня, ещё раз повторяю, потрясли две реакции. Во-первых, что и Навальный и Ходорковский констатировали очевидную политическую истину – что если из яйца получилась яичница, то яйцо собрать обратно очень сложно. А во-вторых, абсолютно одинаковый уровень украинского «Крым наш»… ну, конечно не одинаковый – наш «Крым наш» круче, но я бы сказала так, что украинский «Крым наш» был интеллигентнее. Большое количество людей, которые считают себя просвещенными, которые считают себя продвинутыми, западными, они на констатацию этой сложной политической истины не просто обиделись, а сказали: «Ну, оказывается Навальный и Ходорковский – прямо русские фашисты».

Код доступа, Радио "Эхо Москвы"

Odessa Daily

• Вход