• Новости
• News
• Мнения
• Мода и Стиль
• Афиша Одессы
• Отдых
• Бизнес
• Родители
• Темы
• Психология

• Наследие Сталина
• Люстрации
• Евромайдан
• Генеральный протест
• Трибуна здравомыслия

«У Минобороны две проблемы: отсутствие инициативы и персональной ответственности»

Волонтер Георгий Тука: «Желание порулить и попилить у власти сильнее, чем инстинкт самосохранения. И все постоянные посылы, что во время войны власть нельзя критиковать, что Украина не переживет третьего Майдана — это все направлено только на то, чтобы нынешние руководителям страны остались в своих креслах»

Георгий Тука — один из самых известных и уважаемых волонтеров. Услышав этот тезис от меня, он отрицательно замахал руками: «Это исключительно волей случая. Я всегда говорю — я такой же, как и десятки тысяч других людей. Чем, например, я лучше или ценнее того человека, который с утра до вечера сидит у себя в гараже и варит буржуйки?»

Тука не варит буржуйки. Тука вместе со своей волонтерской организацией «Народный тыл» обеспечивает провиантом, формой и техникой практически все подраздреления, участвующие (и учавствовавшие) в АТО.

«Мы помогаем всем абсолютно, кто к нам обращается», — говорит мне Георгий, и будто в подтверждение его слов через несколько минут на пороге появляется молодой мужчина в сопровождении решительной женщины.

— Вы кто?

— (Мужчина называет подразделение).

— И что вам надо?

Боец долго стесняется. Женщина уговаривает его сказать, Тука терпеливо ждет.

— Ботинки (называет размеры).

— Тааак... А вот гляньте в том пакете вот там в углу. Кто-то принес вчера.

Мужчина достает ботинки.

— 43-ий.

— Так меряйте.

— Подходит.

— То есть, 43-ий я вычеркиваю? По поводу остальных размеров скажу через два часа, оставьте номер телефона.

«У вас здесь как подвешенный кофе — только подвешенные ботинки. Один принес, второй забрал», — шучу я. «Ага», — соглашается Тука. «Вы что, всем так выдаете обувь?». «А, эта женщина с Автомайдана, я ее знаю».

Тука был активным участником Майдана: «Перед этим я два с половиной года прожил в Каире, мы там должны были реализовывать бизнес-проект (в телеком-сфере — прим. Ред.). Как раз попал на „египетскую весну“. Так что опыт строительства баррикад и патрулирования у меня был еще до того как».

На вопрос о политиках, которых Майдан привел власти, Тука кратко ответил: «Пиии-пиии-пиии». Он один из тех, кто верит в успех следующего, третьего Майдана.

— Читала у вас в фейсбуке, что Минобороны сильно преувеличивает, когда говорит о том, что провело реформу системы снабжения...

— Как таковой, реформы нет. И, по большому счету, запроса на реформу тоже нет.

— То есть, ничего не проводилось?

— Ничего не проводилось, ничего не изменилось. Я говорю о системе материального обеспечения.

— Но удалось к зиме подготовить армию?

— Давайте вместе молиться, чтобы сильных холодов не было.

— То есть, не удалось?

— Нет. По моим оценкам, обеспечены зимней одеждой около 70% бойцов АТО.

— В процентном соотношении — сколько из них обеспечило государство, сколько — волонтеры?

— Приблизительно 50 на 50. К сожалению, та зимняя форма, которую выдает Минобороны — даже если оно хоть что-то выдает — подходит для такой погоды, как сейчас (в день, когда записывалось интервью, было +6 — прим. ред.). При −10 она уже не годится.

— Даже если под нее надеть несколько слоев термобелья?

— Увы. Она холодная сама по себе.

Если говорить об обуви — то она закуплена исключительно силами волонтеров. В Минобороны вообще нет такого понятия, как зимние берцы. Пресловутые «талановские» (Минобороны купило несколько крупных партий берцев у фирмы «Таланлегпром» — прим. Ред.) живут максимум 2 недели — и то в хороших комнатных условиях. А называть их обувью — это издеваться над словом «обувь».

— Сколько сейчас стоит одеть бойца?

— Обмундирование — около 3,5 тыс. грн. Обувь — 500-800 грн. Кевларовые каски — 100-150 евро, и их все так же невозможно купить. Бронежилеты — аналогично — 3-3,5 тысячи гривен. Плюс очки, перчатки, можно много еще считать. Кроме того, у бойца должно быть минимум два комплекта формы — переодеться, постираться. Минимум четыре пары носков. Вообще, носки и белье — это то, что бойцам нужно всегда, можно даже не спрашивать.

На складе Народного тыла. Фото: Александр Ратушняк

Но проблема не только в том, что нет денег, но и в том, что на эти деньги нечего купить. Наша промышленность, так же, как и все мы, оказалась не готова к войне. Есть достаточно неплохие образцы формы, которую уже шьют в Украине, но по объемам они не покрывают наши потребности.

Как расшевелить Министерство обороны

— Хотя бы едой армию обеспечивает Минобороны?

— Я не могу сказать, что не хватает еды. По одной простой причине: достаточно много продуктов питания завозят волонтеры. И понятно, что их ассортимент и качество продуктов на порядок выше, чем каши-крупы-макароны, которые предлагает Минобороны. Поэтому очень часто ребята просто отказываются есть то, что готовится на воинских кухнях, а едят то, что привозят им волонтеры. И именно поэтому складывается впечатление, что Миноброны полностью обеспечивает солдат продовольствием и даже излишки есть. Если убрать полностью помощь волонтеров, то ситуация будет плачевная.

Только что звонили из 17-ой танковой бригады, они как раз разгрузили бус с продуктами — очень довольны, благодарили.

У Минобороны есть две главные проблемы. Первая проблема — это отсутствие инициативы в течении ряда лет. Оно порождает снижение уровня профессионализма.

Вторая проблема — это отсутствие персональной ответственности. Напрочь. Я сейчас говорю даже не о коррупции как таковой.

Одного замминистра все-таки отстранили. Одного чиновника из тысячи. У меня это вызывает ассоциацию с показательной поркой, и не более того. Кто конкретно и каким образом наказан за то, что за 9 месяцев армия не обеспечена шлемами? Никто. Кто наказан за то, что практически вся техника, которая стоит на складах, разукомплектована и разворована? Никто.

— Есть какая-то разница между министрами обороны в плане обеспечения армии?

— Не вижу разницы.

— То есть, Полторак не лучше Гелетея?

— Не могу сказать, что лучше или хуже.

Начальственная показуха. Фото: www.president.gov.ua

Понимаете, все уже украдено до нас, как у классика. Какой бы министр ни пришел, все равно он не сможет выдать «зажигалки», которые есть на бумаге, но на самом деле их давно нет. Персона министра может менять систему. И то, опять-таки, один в поле не воин. Поставьте министром обороны хоть меня — я все равно ничего не смогу сделать.

— Если поменяете еще замов...

— Министры не могут поменять своих заместителей — это не только в Минобороны, это везде так.

— Что, как в Минздраве?

— Да, пример с Минздравом — самый яркий.

— Хорошо, но есть хоть какая-то возможность контролировать деньги Министерства обороны? Которые поступают на тот же короткий номер 565 или выделяются из госбюджета на оснащение армии.

— Я не знаю. Минобороны декларирует цифру 100 млн в день — якобы столько уходит на содержание армии. Куда они расходуются и насколько честно — тут масса вопросов и масса сомнений. По большому счету, ведение боевых действий — это рай для коррупционеров. Чего нам рассказали про 100 млн, а не про 200 — не знаю, могли с таким же успехом рассказать и про 200. Проверить никто не в состоянии.

— Ассоциация волонтеров, в которую вы входите, не может потребовать от министерства «показать чеки»?

— Министерство обороны всегда было самым закрытым. Ибо практически любой шаг в министерстве требует допуска к гостайне. Засекретили все, что только можно, даже количество шариковых ручек, которое покупается, — секретная информация. Поэтому даже если в Минобороны и делают вид, что готовы к сотрудничеству, то находят объективные факторы, за которые можно долго цепляться и рассказывать «мы хотим, но не можем».

Фото: www.dyvys.in

— Вы работаете с кем-то из Минобороны?

— Периодически. В основном, с теми волонтерами, которые пошли туда работать. С этими безумными — я имею в виду тех девять человек, которые пошли работать в Минобороны.

С самого начала было понятно, что это приглашение — просто показуха. Должности, которые им предложены — это, в лучшем случае, «ведущий специалист». То есть, если называть вещи своими именами — старший помощник младшего дворника. У людей нет возможности ни что-либо контролировать, ни принимать решения. В лучшем случае, они могут выходить с инициативой. А над ними сидят товарищи со звездами и лампасами, которые будут похлопывать их по плечу и рассказывать, почему эта инициатива должна идти на три буквы.

Если на первых порах штабные деятели побаивались этих волонтеров, то сейчас уже этот страх прошел, и иногда звучат откровенные заявления, вроде «не путайтесь под ногами».

— То есть, даже эти девять волонтеров не знают, что министерство закупает и куда оно это везет?

— Не знают. Я в пятницу встречался с человеком, одним из девяти, который непосредственно занимается вопросом канадской гуманитарной помощи. Он до сих пор официально не оформлен — проходит проверку. Я думаю, что остальные находятся в такой же ситуации.

— Все равно, вы известный и уважаемый человек. Неужели ничего нельзя сделать, чтобы это чертово министерство обороны хоть как-то зашевелилось?

— Можно. Но для этого нужна политическая воля, а ее нету. Не только в Минобороны, а вообще — во властных кабинетах.

Желание порулить и попилить у власти сильнее, чем инстинкт самосохранения. И все эти постоянные посылы о том, что во время войны власть нельзя критиковать, что Украина не переживет третьего Майдана — это все направлено только на то, чтобы нынешние руководителям страны остались в своих креслах. Украина переживет еще 333 майдана. То, что они не переживут Майдан, — это другое дело.

Пропавшие самолеты

— По поводу канадской гуманитарной помощи. Вы или кто-то из бойцов, с которыми вы общаетесь, видели на местах, у солдат, гуманитарную помощь, которую передают другие страны? Ту же канадскую гуманитарку, например.

 -- Я лично не видел. И не слышал о том, чтобы кто-то видел.

Первые два самолета с формой из Канады вообще непонятно где растворились. Их судьба неизвестна.

— На каком этапе они растворились?

— Их приняло Министерство обороны на баланс, и дальше... все, ёжик в тумане.

Поэтому сейчас мы активно ведем работу на тем, чтобы следующие канадские гуманитарные конвои, которые сейчас идут морем, вообще не попали в Минобороны...

— Это возможно?

— Теоретически, да. Мы разработали юридическую схему, по которой это возможно. Министерство обороны по этой схеме принимает на баланс обмундирование в тот момент, когда его получает в руки боец, а не в тот момент, когда оно оседает на складе. Вот боец Сидоренко или Петров за форму расписался — и в этот момент она берется на баланс.

Мы с канадцами это обсуждаем — с посольством, с атташе. И уже этот вопрос обсуждаем с нашими спецслужбами, чтобы они нам помогли. (Волонтеры, в том числе «Народный тыл» одевают и обеспечивают всем необходимым не только добровольцев, военнослужащих и милицейские батальоны, но также и «Альфу» СБУ, которая очень эффективно воюет в АТО. В результате у волонтеров налажены хорошие отношения со спецслужбой — правда, не с руководством, которому глубоко безразлично, откуда их сотрудники берут обувь или технику, а с рядовыми сбушниками — прим. Ред.)

«Кивалов должен сидеть в СИЗО, а не в Раде»

— Как вам новая Верховная Рада?

— Особых позитивных эмоций по поводу новой Рады я не испытываю. Такие люди, как Кивалов и Бойко, должны сидеть не в парламенте, а в следственном изоляторе.

— Но в парламенте есть люди, на которых вы можете опереться?

— Безусловно. Например, Андрей Тетерук, я его хорошо знаю. Несмотря на то, что он пошел в Раду с командой Яценюка, к Андрею, как к комбату, у меня вопросов нет.

Единицы есть. Вопрос в том, как долго они смогут противостоять системе. И удастся ли изнутри эту систему взломать.

— А ваш поход в политику был с чем связан (Георгий Тука был шестым номером в избирательном списке партии «Украина — единая страна»)?

— А вот с этим лозунгом (Тука оборачивается и показывает на девиз ВДВ «Никто кроме нас» — прим.Ред.) Я не собирался этого делать. Но пришли мои друзья, в очередной раз начали меня уговаривать. Я отбрыкивался, и тогда они сказали мне: повернись и посмотри (на стену — Ред.).

В принципе, на тот момент единственной политической силой, к которой я испытывал доверие, был «Правый сектор». Наверное, нам надо было объединяться и идти на выборы единым фронтом.

Кнопка на стуле

— Часто сталкиваетесь с мошенниками, которые выдают себя за волонтеров?

— Да, частенько.

Встречаются мошенники, скажем так, начинающие. А бывают профессионалы.

Профессионалы, конечно, действуют гораздо более изощренно. Например, он собрал деньги на пять тепловизоров — купил не пять, а два. И действительно их отвез бойцам. И если ты начинаешь его тормошить, то абсолютно естественная реакция у тех, кому он отвез два тепловизора: «Да мы его знаем, он честный чувак!»

— Прямо, как государство — на 30% суммы закупаются, например, лекарства, а 70% уходит на откаты.

— Да.

Последний случай такой у нас был с практически легендарной личностью. Ее называют Вера-бронежилет, и шлейф за ней тянется еще с 90-х годов. Вот она действует примерно по такому сценарию — на 5 собрала, 2 купила. Уровень цинизма и профессионализма бесподобный. Она заходила на волне волонтерства во всякие властные кабинеты, присутствовала на всех совещаниях, пыталась права качать.

А есть просто гоп-компании побирушек, которые берут, что можно, «нацарював і втік». Я сам был жертвой такой компании.

Мне позвонили якобы из батальона «Днепр-1» якобы бойцы. Причем, они знали имя-фамилию-позывной человека, который в батальоне занимается обеспечением, и представились его именем. В течение определенного периода они из меня высасывали деньги якобы на дизтопливо. Я все время им помогал. Выплыло, что они мошенники, совершенно случайно. Благодаря одному посту в фейсбуке, где я, среди прочего, упомянул, что сегодня купил тонну дизтоплива для «Днепр-1».

Буквально через 10-15 минут звонят мне ребят из «Днепр-1» и говорят: «Подождите, а кому вы купили?». Начали это раскручивать, подключилась служба безопасности «Приват-банка», я написал заявление в милицию. Насколько я знаю, уже идентифицированы личности этих ублюдков, но задержать их пока не удалось, потому что это люди асоциальные, они ведут не оседлый образ жизни, телефоны постоянно меняют. Но свое дело продолжают, потому что не так давно звонили другому волонтеру. Причем, ссылались на меня.

— Создание ассоциации волонтеров оказалось дельной идеей?

— Создание ассоциации — еще один инструмент оказания давления на власть. И ничего больше. В первую очередь — для защиты волонтеров.

Защита волонтеров может быть физическая. Люди, пребывающие в зоне АТО, постоянно подвергаются опасности. Не единичны случаи попадания в плен, под обстрелы.

Сейчас целенаправленно ведется охота на волонтеров. Через фейсбук находят людей, начинают с ними общаться. Как правило, выбирают женщин — возраст около 40 лет, пользуясь их предрасположенностью бросаться помогать, не думая о безопасности. Грубо говоря, их просто разводят и заманивают в ловушки.

Был случай, когда наши ребята из спецподразделения стояли ночью на заправке, заправляли БТР. Подъехали две фуры с волонтерами. Если не ошибаюсь, из Кривого Рога.

Кстати, мы категорически не рекомендуем волонтерам передвигаться в зоне АТО в темное время суток. Нужно составлять маршрут так, чтобы в темное время суток находиться не в пути.

Так вот, подъехали эти две машины, вышли люди, увидели наших бойцов и спрашивают: «Подскажите, пожалуйста, как нам в такой населенный пункт проехать?» У наших чуть автоматы из рук не выпали. Потому что тот конечный пункт, куда они собирались ехать, находится под контролем террористов. То есть, какое-то время с этими людьми велась игра через фейсбук с целью заманить их в ловушку.

— Сколько волонтеров числится пропавшими?

 -- Мне известны порядка 15-20.

Волонтерское движение — в этом его сила — не централизовано, а хаотично. Это партизанщина. Но из-за этого зачастую информацию о каких-либо ЧП мы узнаем с большим запозданием, либо вообще не узнаем, если попадают в беду люди из других регионов и из каких-то организаций, с которыми мы не контактируем.

— То есть, желательно волонтерам хотя бы ставить Ассоциацию в известность о своей деятельности?

 -- Конечно.

Возвращаясь к защите волонтеров. Во-первых, физическая защита. Во-вторых — защита от государства. Государство — это система, которая на сегодняшний день имеет негативную направленность. Ибо по результатам Майдана никаких измнений не произошло. Ожидать, что эта организация будет способствовать волонтерам — наивно. Волонтеры для власти — как кнопка на стуле. Поэтому непонимание или недопонимание присходит практически во всех ситуациях, начиная от таможни, которая не стесняется требовать взятки за провоз волонтерских грузов, и заканчивая попытками налоговой взымать 15% налог с денежных поступлений.

Хотя 23 сентября был принят закон, который освобождает волонтеров от уплаты этого налога, но он выписан таким образом, что воспользоваться им практически нереально. Я так понимаю, что те люди, которые его писали, никогда не занимались волонтерской деятельностью.

Склад Народного тыла. Фото: Александр Ратушняк

Усталость

— Не стали меньше жертвовать на армию люди?

— Наверное, небольшой спад есть. Может, не в абсолютном выражении, но есть. Практически с первых дней помогают одни и те же люди. Ситуация экономическая в стране понятна — возможностей у людей становится меньше. Потребности у армии возросли по сравнению с летним временем. Появились дополнительные опции в списке потребностей. Кроме того, изменились несколько требования — разница в стоимости летней и зимней формы существенная. Плюс курс доллара — товары, в основном, закупаются из-за границы за доллары.

— Вы общаетесь практически со всеми подразделеними, принимающими участие в АТО. Можете оценить — как, устали бойцы?

— Конечно, есть усталость. Большая проблема — не только наша, известный исторический факт еще со времен Александра Македонского — армия, которая стоит без действия, начинает деградировать. И тут сто вопросов к командирам. У солдат не должно быть свободного времени. Существует масса способов занять бойцов — боевой подготовкой, которая часто на низком уровне, обустройствоом фортификационных сооружений: окопы, блиндажи, брустверы и т.д. Другое дело, есть ли на это воля командиров. К сожалению, далеко не всегда.

— Пьянство процветает?

— Конечно. Но, подчеркиваю, это проблема любой армии мира, любого мужского коллектива. Если мужчины в расцвете сил ничем не заняты — начинается разложение. Это аксиома.

— А вы устали?

— Конечно. Если летом мне было достаточно спать 3-4 часа в день, чтобы чувствовать себя огурцом, то сейчас бывает такое, что после 8 часов просыпаешься разбитым

—

Виктория Герасимчук, фото: Александр Ратушняк; опубликовано в издании Lb.ua

Odessa Daily

• Вход