• Новости
• News
• Мнения
• Мода и Стиль
• Афиша Одессы
• Отдых
• Бизнес
• Родители
• Темы
• Психология

• Наследие Сталина
• Люстрации
• Евромайдан
• Генеральный протест
• Трибуна здравомыслия

Украинских бойцов заставляли подметать лес, а на базу Нацгвардии пускали кого попало - Цви Ариэли

Цви Ариэли — наверное, один из самых известных военных инструкторов, который в самый трудный для нашей страны час помогал подготовить украинских военнослужащих к участию в боевых действиях.

В свое время Цви прошел службу в пехотной бригаде "Голани" Aрмии обороны Израиля, резервистскую службу в спецназе военной разведки и контрактную службу в одном из локальных антитеррористических подразделений. Так что ему было, о чем рассказать и чему научить украинских бойцов, большинство из которых до недавнего времени о войне знали лишь из книг или фильмов. Причем, делал он это бесплатно — как волонтер.  Тренировал Цви Ариэли и солдат Вооруженных сил Украины, и силовиков спецподразделений МВД и Нацгвардии Украины, и даже украинских пограничников. С октября 2015 до лета 2016-го практически все его усилия были направлены на создание бригады легкой пехоты НГУ, которая, как планировалось, должна была стать одним из лучших и самых боеспособных подразделений в Украине. Но сейчас Цви практически полностью прекратил свою волонтерскую деятельность, в том числе в рамках помощи бригаде легкой пехоты НГУ. Говорит: устал сражаться с ветряными мельницами, точнее, преодолевать сопротивление системы изменениям. Человек, в свое время приехавший из Израиля в Украину и получивший гражданство нашей страны, чтобы максимально приблизить победу Украины в войне с агрессором, в последнее время выступает с весьма обоснованными и не всегда лицеприятными критическими аналитическими материалами... "Думаете, я не знаю, что в последние несколько месяцев меня называют зрадофилом?" — спрашивает Цви. — А почему вас так называют? И когда вы разочаровались в том, ради чего помогали Украине? — Прежде всего, хочу уточнить: я никоим образом не сожалею о том, что помогал Украине и ее лучшим сыновьям в, наверное, один из самых тяжелых моментов ее новейшей истории. Другое дело, я далек от псевдопатриотических шапкозакидательских заявлений, если они не подтверждаются объективной реальностью. Считаю, что всегда лучше говорить правду, поскольку, только основываясь на честном, объективном и критическом анализе ситуации, можно рассчитывать на успешные реформы и позитивные результаты. Именно с таким ценностным подходом я начал тренировать спецподразделения МВД, НГУ и ВСУ с начала 2014 года. В октябре 2015-го взялся тренировать бригаду быстрого реагирования Нацгвардии, которая задумывалась как первая украинская бригада легкой пехоты, полностью построенная по стандартам НАТО. Тогда подразделения как такового еще не было — на тот момент частично работал только штаб. Цви Ариэли. Фото: Facebook Поскольку я очень плотно этим занимался, в том числе, обсуждал различные технические решения с высшим начальством, я не мог не видеть, как происходит, например, поставка оборудования, экипировки. Как плохо одетые и экипированные солдаты, живущие в ужасных, по стандартам любой армии НАТО, условиях и получающие неадекватное их уровню нагрузки питание, с одной стороны, соседствуют с откормленными и "отягощёнными" солидными дачами, земельными участками и элитными квартирами генералами.  Читайте также: Путин может сорваться с цепи, но Украину разваливают и без него — боец АТО Вот как вы, например, смотрите на такое? Военная база (одна из баз под Киевом, — ONLINE.UA) — а туда пускают всех: рабочих, крестьян, мажоров, мотоциклистов... Кого угодно! Срочники, стоящие на КПП, просто открывают всем кому попало. Еще раз — это не проходной двор, а действующая военная база! В стране идет война. А туда заезжают грузовики, которые вывозят с базы лес. Лес с базы, при том, что вырубка леса запрещена законом. Хотя и здесь по документам, наверное, все окей. Мне рассказывали, что по документации этот лес проходит как сухостой. Вывозят его, кстати, на машинах с донецкими и луганскими номерами. И я не исключаю, что им все равно, куда вообще идет этот лес. Аллеров, командующий Нацгвардии (Юрий Аллеров был назначен командующим Нацгвардии в декабре 2015 года, — ONLINE.UA), в свое время несколько раз заявлял, что это прекратили уже. Но мне после отдельных его заявлений солдаты присылали фото и видео, доказывающие, что это не так. Что там в этом отношении происходит сегодня — я не знаю. Когда меня спрашивают о причинах разочарования в волонтерстве, я часто привожу один пример. Было это в конце декабря 2015-начале января 2016, когда Аллеров только зашел на должность. Тогда в бригаду поставили 600 шапок-ушанок по цене 435 гривен за штуку. И ладно бы, еще эти шапки были бы из меха, а то — такое, нелогичное, некрасивое, из непонятного какого-то материала. И это НГУ закупала по оптовой цене 435 грн. Чтобы вы понимали, шапка-ушанка — это такая вещь, которая не нужна вообще! Это прошлый век. В Израиле много лет назад тоже давали такие шапки, называется "собачья шапка", но сейчас... Зачем нужна ушанка, если существуют флисовые шапки, которые тоже прикрывают уши? Наш комбриг тогда послал человека на оптовый рынок, тот привез оттуда флисовую шапку, которая оптом будет стоить 30 грн. Есть ведь разница — никому не нужная архаичная шапка-ушанка по 435 грн и современная теплая и функциональная флисовая шапка по 30 грн. При этом, ее можно и под каску одеть. Бойцам нужна такая, которая и под каску, и без каски нормально. У нас же не американская армия, где есть, что хочешь. Тут бойцу выдали одну шапку — и все, будет он с ней везде. Короче, когда Аллеров приехал на инспекцию, я ему показал эти шапки, назвал цену. Он сначала спросил: это ж, наверное, для ношения на базе? А потом сразу говорит: я ни в каких откатах не заинтересован. Я еще подумал тогда: посмотрим... И вот так, как с этими шапками, происходит во всем снабжении. Я, на самом деле, владею лишь малой толикой информации, потому что большей частью подготовкой бойцов занимался. Но я не мог не видеть те вещи, которые им выдают. Я видел жгуты "АВ-Фарма", о которых наш военный доктор рассказывал, что из сотни пять штук порвалось при первом наложении. Это огромный процент, потому что не должен был порваться ни один! Заграничные производители дают гарантию на одно применение. А здесь... А машины, техника, которые поставляются? Пнешь дверь — а она отваливается. Пушка не стреляет... А в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо... — Почему так? Как изменить эту ситуацию? — Существует определенный механизм действий. Есть в структуре НГУ соответствующие департаменты, куда каждый командир бригады или зам по тылу, могут обратиться с жалобой. И департамент должен разобраться с производителем и так далее. Их обязанность — наладить процессы обеспечения так, чтобы такой проблемы вообще не возникало, чтобы техника поступала в часть исправной. Но они не выполняют свои функции! Зачем, спрашивается, нужны эти департаменты, если они не выполняют свои функции? Те, кто должны решать проблемы, кто должен управлять — они этим не занимаются. Они не делали этого до войны, и сейчас, когда на них свалилась огромная нагрузка, они просто не знают, что с ней делать. Это — люди гражданские. Я сейчас говорю не только про Нацгвардию: в ВСУ — так же. Вот мы сидим с вами, пьем чай — и вам бы сейчас сказали вдруг: идите и воюйте. С чего бы это?.. С самого начала в Нацгвардии было большое сопротивление нашему проекту. Они знали, что это должна быть боевая бригада. И, в конечном итоге, они все перевернули так, что она не будет бригадой на первой линии. При том, что мы ребят убеждали: это будет именно боевая бригада, демонстрации мы разгонять не будем. Изначально эта бригада была проектом одного общественного деятеля при поддержке министра МВД, который дал проекту 100% поддержку. Но Аваков — не глава НГУ. Согласно закону о Нацгвардии, с декабря 2015 контроль над назначениями в НГУ получил президент. И он отвечает за назначение глав департаментов НГУ, их замов. Он утверждает эти назначения. — Хотите сказать, что это президент не заинтересован? — Мне кажется, что в государстве просто нет четкого видения того, какие воинские формирования и для чего создаются и функционируют. А так, происходит шатание из стороны в сторону. Но профессиональную армию или НГУ так построить нельзя. Например: сначала всем говорили, что создается первая боевая бригада легкой пехоты в составе НГУ. Под это ребят отобрали, провели наиболее сложный и продвинутый курс пехотной подготовки, максимально приближенный к лучшим западным стандартам, а потом этих патриотов-профессионалов отправляют на 2-3-ю линии обороны. Это же маразм — при нехватке подготовленных солдат и офицеров на фронте, отправлять одну из наиболее мотивированных и боеспособных бригад охранять тыл.  Но тогда нужно с самого начала так и говорить, что мы создаем бригаду для выполнения вспомогательных охранных функций. Пусть НГУ будет на второй, на третьей линии. Тогда давайте четко определим, скажем, Нацгвардия — это 2-3 линии, ВСУ — 1-ая. Вооруженные силы ведь восстановились уже как-то. А раньше их, по факту, не было. Когда их не было, Аваков и его команда очень быстро организовали кучу всяких парамилитарных подразделений. И бросили их на передовую — на время, пока ВСУ восстанавливались. Поэтому они все правильно сделали.  Тренировки украинских бойцов. Фото: Facebook Цви Ариэли Да, это потом создало проблему. Потому что набрали всяких. Но сейчас ситуация изменилась. Президент взял сначала пограничную службу, а потом и НГУ под свой контроль. Аллерова назначал президент как "своего человека", это абсолютно точно — чтобы не было никаких иллюзий. Понятно, что НГУ до сих пор в компетенции МВД, но в украинской политической системе многое решает тот, от кого зависят назначения. Плюс ко всему, если будет введено военное положение, НГУ по закону переходит в распоряжение Минобороны.  — Как считаете, чем обусловлены такие перемены?  — Два варианта есть. Первый: президент боится таких батальонов, как (полк, — ONLINE.UA) "Азов". И я его понимаю — тут действительно есть, чего бояться. В демократическом государстве такого не может быть, чтобы командир после ухода имел какое-то влияние на бойцов. Не говоря уж о том, чтобы он ими командовал. Это нонсенс.  В США, Европе, Израиле такое вообще даже представить не могли — что командир уходит в политику, но продолжает командовать. Там есть требование, чтобы после ухода командира из армии прошло два, три и более лет, прежде чем он сможет пойти в политику. Чтобы его влияние на бойцов не сохранилось, и не произошла спайка политики и армии. Весь мировой опыт свидетельствует, что это потенциально взрывоопасная смесь, и она слабо сочетается с современными демократическими практиками. А в Украине все эти бывшие комбаты по факту влияют на вооруженные формирования. — Вы говорили о том, что изменения в силовых структурах Украины идут очень тяжело. Говорили, что подготовка подразделения для первой линии, которое оказалось по факту не там, где должно было, оказалась пустой работой. Правильно ли я понимаю, что именно это стало причиной вашего решения бросить волонтерство и инструкторскую деятельность? — Это комплекс причин. Во-первых, я бы не сказал, что мы за 4 месяца достаточно подготовили их, чтобы они выполняли боевые задачи на первой линии. Так считать нельзя. Знаете, как проходит в Израиле курс молодого бойца? В 5 утра — подъем. В 6 начинаем тренироваться. Отбой — в 23:00-0:00, если нет осложнений. Обязаны давать спать 6 часов (не так давно вроде добавили немного). Остальное время ты на тренировке. Нет никаких рубок дров, бесконечной строевой подготовки, бесцельного шатания, покраски травы, подметания леса... Я, когда здесь увидел, что бойцов заставляют лес подметать — обалдел! Это же идиотизм! Впрочем, не будем отвлекаться. Курс молодого бойца в Израиле идет полгода. На следующие 8 месяцев рота, прошедшая этот курс, при том же штатном составе продолжает быть учебной ротой — только учеба уже перемежается с легкими боевыми заданиями. — Что значит "легкие боевые задания"? — Это задания, выполняемые на второстепенных линиях и направлениях. Какие-то патрули, охрана баз и тыловых блокпостов. Если это засада — то на своей территории. И так далее.  Через 14 месяцев рота расформировывается. Лучших переводят в штурмовую роту. Солдаты, проявившие себя бойцами чуть похуже, определяются во взвод поддержки. Проявил предрасположенность к снайперскому делу, подходишь по своим качествам? Идешь на курс снайперской подготовки и зачисляешься в штат как снайпер. Хорошо водишь или хочешь это делать? Попадаешь во взвод "Хаммеров". И так далее. Тех, кто показал себя хуже остальных, либо вообще выгоняют из бригады, либо переводят в штабную роту. Это так у пехоты происходит. У спецназа — у бригадной разведки, допустим — немного по-другому. В течение года и двух месяцев они только тренируются. Почти никаких боевых заданий — только тренировки с утра до вечера. В Украине так не тренируется ни одно подразделение, которое воюет. За редким исключением. Впрочем, профессионалов можно встретить в любом украинском подразделении — людей, которые когда-то где-то воевали или тренировались.  — Вы говорите, среди подразделений тоже есть исключения. Назовете? — Милицейское штурмовое подразделение "Сокол". Они ловили преступников и в мирное время, причем, делали это очень часто. Так что у них большой опыт. Они все подготовлены, обладают практическим опытом. "Альфа" СБУ — тоже весьма серьезные ребята, но им было сложно в начале конфликта на Донбассе. Дело в том, что "Альфа" — это классическое антитеррористическое подразделение, с соответствующей подготовкой, экипировкой и тактикой. Но до 2013 года терроризма в Украине не было, в отличие от бандитизма, а значит, и практика соответствующего задачам боевого применения у "Альфы" была несколько скромнее, чем у милицейского "Сокола". К тому же, спецы по антитеррору стали "жертвой" словесной эквилибристики отечественных политиков, ведь войну стали политкорректно называть "антитеррористической операцией", применяя альфовцев не по их назначению. Но это отдельная тема... Главное, что, несмотря ни на что, "Альфа" проявила себя очень хорошо. Ребята учились и адаптировали свою тактику прямо в зоне боевых действий.  Читайте также: В нормальной стране ветерану никто не скажет: "Мы вас туда не посылали" — украинский разведчик Хотя большую часть той работы, которую поручали выполнять спецподразделениям, в нормальных армиях мира поручают выполнять обычным пехотным подразделениям. Но к 2013 году хороших пехотных подразделений в Украине практически не было. Как тогда говорили? "Да и что пехота делает? В ВОПах сидит?" Хотя такие заявления — это вопиющее заблуждение. Дремучая некомпетентность.  Проблема — в неправильном подходе к призыву. У каждого гражданина Украины в воинском билете указана какая-то учетная специальность. Например, пулеметчик. Беда в том, что пулемет этот человек мог видеть только в фильме о Чапаеве. Снайпер? Да, он видел снайперскую винтовку на стенде. Может быть, даже в руках ее держал. Но вот патронов, чтобы пострелять, ему не дали. Или ему очень повезло, и он выстрелял три патрона. А есть еще вообще везунчики, которые во Внутренних войсках служили. В любом государстве, где власть за себя боится, она тренирует внутренние войска лучше всех. Те, кто попал туда, стреляли чуть больше, чем остальные.  А в военкомате смотрят: так, какие специалисты нам нужны? Такие и такие. Давайте их призовем. И призывают — исходя из того, что они уже специалисты. А они — просто гражданские. Им дают месяц на подготовку. Это очень мало — даже если тренироваться так, как это делают в США или Израиле. Но никто в Украине так не тренирует. Этот месяц люди просто большую часть времени бесцельно слоняются и борются с аватаризмом. Лично наблюдал одно мотострелковое подразделение под Новоград-Волынским — вообще не видел, чтобы они тренировались. Они с самого утра своих пьяных вытаскивать начинали... Так вот, если даже тренировать по интенсивной системе постоянных тренировок — все равно месяца чисто физически мало, чтобы подготовить бойца, который будет воевать. Это мало! Никто же не выпустит боксера на ринг после месяца подготовки? А это не бокс. Это — война. Там не только голову отбить — убить могут. Можно человека после месяца подготовки посылать в АТО на первую линию? Я считаю, что нельзя. Это — или наплевательство, или преступление.  Недавно какой-то офицер на въезде в "Десну" поставил плакат с надписью: "Посылать людей на войну необученными — значит, предавать их". Я полностью согласен. И, наверное, он не просто так это поставил на въезде в "Десну". Хотя мог поставить возле любой другой базы или на улице, к примеру. Я был в "Десне". Там — так же, как и везде. Ничего особенного — хорошего — я там не увидел. Хотя я был там всего один день. Поэтому не буду настаивать, может, лучшую часть своей работы они просто от меня скрыли. Опять же — марширование. Я вообще считаю, что все это марширование — оно никому не нужно сегодня. Почему израильская армия справляется без марширования? Я за весь период службы маршировал всего несколько часов — когда готовились к принятию присяги. И когда боевой товарищ погиб. Все. В Израиле никто реально не умеет маршировать. Воинское приветствие отдают, да. Но только в первые полгода, во время курса молодого бойца. После этого — никаких отдаваний и прочего манерно-паркетного протокола. Только боевая подготовка. С утра и до ночи. Только такая армия, может побеждать врага, который сильнее и многочисленнее тебя. — Говорят, это дисциплинирует. Вы не согласны? — От этого дисциплина не зависит никак. Попустить солдата можно всегда. И если он наглый, марширование по плацу не заставит его меньше наглеть. Да, во многих нормальных армиях есть такое. А во многих — нет. В Израиле вон не маршируют — и при этом нормально тренируются. И нормально воевали больше любой западной армии со времен Второй мировой. Это все — просто потеря времени. При том, что на подготовку отводится всего месяц. Расскажу вам историю. Есть у меня друг, Виктор Верцнер. Он — начальник штаба бронетанковой бригады в резерве. В Израиле. Два-три месяца в году он воюет — его каждые пару недель вызывают. Сам он — пехотинец, дошел в свое время до замкомандира батальона. Цви Ариэли. Фото: Facebook В остальное время Виктор занимается фотографией. Занимает призовые места на крупнейших международных конкурсах. Получает много денег за работу. Поэтому может себе позволить ездить по миру.  Еще недавно он в течение года раз в месяц на неделю приезжал в Украину — пытался помочь своим опытом, знаниями, тренировал людей. С его первым приездом связана интересная история. Со мной связались волонтеры, попросили помочь пригласить Верцнера приехать и провести недельный курс в Нацакадемии обороны, с которой они были на связи. Прошло какое-то время — и тишина. Когда я стал уточнять, ехать ему или не ехать, что да как — они посоветовали мне самому узнать детали в Нацакадемии. — Вы это сделали? — Да, я поехал, встретился там с начальником курса. Он сказал, что они в академии думали, что волонтеры просто грезят — поэтому и не давали им никакого ответа. Потому что никогда раньше не сталкивались с тем, чтобы иностранный офицер, начальник штаба бригады приехал бы к ним по своей инициативе и бесплатно обучал украинских офицеров. Подумали они. Говорят: давайте договоримся не на неделю, а на один день. Ну, ладно — день так день. Было решено, что Виктор проведет одну лекцию длительностью в два часа. Но когда он приехал, офицеры держали его 5 часов — настолько интересно им было. Эти офицеры — бывшие командиры батальонов, из того же ДАП, других "горячих" точек. Между ними, боевыми офицерами, и теоретиками, сидящими в академии, существует внутренний конфликт. Потому что там студентов заставляли заниматься полной ерундой. Но такую лапшу можно вешать на так называемых военных кафедрах, но уж никак не боевым офицерам, прошедшим ДАП и другие "горячие" точки. Это, кстати, еще одна большая проблема Украины: уровень обучения офицеров. Он абсолютно низкий и неадекватен вызовам, которые стоят перед украинской армией.  Сейчас много говорят о том, что нужна хорошая сержантская школа. Нужна, несомненно. Но в списке приоритетов еще выше стоит офицерская школа. Во-первых, потому, что для офицеров нет никакого отбора. Любой человек может прийти, сдать не сильно сложные экзамены — и поступить в какой-то институт. А почему так? Офицер — это ведь человек, который должен себя доказать! Скажем, в Израиле. Там просто не существует возможности стать офицером, не послужив рядовым в действующей армии. Сначала он — наравне со всеми. Потом на него смотрит старший командир: как он себя проявляет, инициативен ли, умен, не обманывает ли, достаточно ли старается. Есть огромное количество качеств, которые важны для каждого офицера, для каждого командира, и все это научно обосновано и работает на уровне серьезной системы. — Например? — Если тебя на офицерском курсе ловят на вранье — к примеру, ты покурил в неположенное время, но утверждаешь, что не делал этого — то в первый раз это вранье заносят в личное дело. Поймали на вранье во второй раз? Тебя прогоняют с офицерского курса. Потому что честность — это один из основных принципов Армии обороны Израиля. Потому что если в бою ты из страха потерять свой авторитет обманешь — это может стоить жизни всему твоему подразделению.  Но это — ремарка. На самом деле, есть ряд определенных качеств, которые должен проявить человек, если он хочет стать офицером. Потому что далеко не все этого хотят. Многие идут в армию, чтобы отдать свой долг. Как я, например. У меня вообще были другие планы на жизнь после армии. Я не мечтал о военной карьере, хоть и был хорошим солдатом. Но ты идешь на курсы, становишься командиром, а потом, может быть, и офицером. При этом, офицер получал в мое время 4,5 тысячи шекелей — это чуть больше тысячи долларов. В Израиле, если судить по ценам, это приблизительно столько же, как в Украине — пара тысяч гривен. Очень мало. Да, ты спишь и кушаешь в армии, так что, по крайней мере, на продуктах и жилье экономишь. Но, даже учитывая это, на такую зарплату ты много себе не можешь позволить. Две тысячи долларов в Израиле считаются маленькой зарплатой. Тысяча — это вовсе мизер. В Украине — другое дело. Когда-то работал советником у одного бизнесмена. Мне платили 3 тысячи долларов в месяц. И мне пришлось уйти с той работы, потому что я выбрал Нацгвардию, выбрал волонтерство. Я ведь реально верил, что мы делаем что-то новое. Потому что то, что я увидел, когда приехал в Украину, повергло меня в шок.  — Почему? Что шокировало больше всего? — Сложно объяснить. Украинцы-то, в основном, не в шоке. Кто-то за, кто-то против, но никого существующее положение вещей не шокирует. А вот если вы из одной армии резко попадаете в другую — вот тогда вы видите: вау, как тут все запущено... Вот и меня увиденное здесь шокировало. И я подумал: а вот если мы создадим хоть одну такую толковую бригаду — это же дико круто!  К сожалению, планы у командования оказались немного другими... Сначала ведь речь шла о том, что мы создадим полностью боевую бригаду, которая проявит себя не на блокпостах второй и третьей линии. Речь шла о том, что это будет полностью боевая бригада на первой линии. Что они при необходимости будут штурмовать блокпосты, опорные пункты. А это страшно — идти вперед, на выстрелы. Тут должен быть очень высокий уровень слаженности, очень высокий уровень командных действий. Очень-очень.  Именно поэтому, когда мы — я, Витя Верцнер, комбат, комбриг — сидели и планировали курс молодого бойца, я сказал, что понимаю, что полгода нам никто не даст — но хотя бы 4 месяца должны быть железно! Витя еще посмотрел на меня, сказал, что это мало — но согласился. И мы спланировали курс. Сначала проводили командный курс. Потом организовали для атташе стран НАТО показуху. Я убедил замминистра взять на себя кураторство от МВД для этого дела, потому что в НГУ ничего не хотели делать. Это сейчас в НГУ пиарятся, что есть у них бригада быстрого реагирования "по стандартам НАТО". А тогда они не хотели ничего. В том числе, и проведения этой показухи — нам ведь ставили палки в колеса на всех уровнях. Даже когда мы вышли на командный курс, даже когда им сверху спустили бумагу с приказом от министра провести учения для атташе стран НАТО — даже тогда они ставили палки в колеса.  — Под каким предлогом? — На заседании у министра генерал Балан (Николай Балан — заместитель командующего Национальной гвардией Украины, — ONLINE.UA) говорил: давайте не будем проводить. Спрашивают у него: почему? "Там "Беркут" живет, в этих помещениях". Да мы же не собираемся там жить, будем просто каждый день приезжать туда тренироваться! В результате таки решили провести. Но проблемы на этом не закончились. Первый день занятий. Едем на полигон. А комбриг и говорит: "Ты знаешь, что патронов нет?" — "Как — нет патронов?! Три недели всего занятия! Еще и патронов нету? Ты чего?!" Он говорит мне: звони Балану, потому что я заявки подал. Звоню. А Балан мне говорит: заявка была неправильно заполнена. Ну, так комбриг — не бюрократ. Он — бывший "альфовец", человек, который воевал. Почему ему с этим не помочь? Хотя я не уверен, что он неправильно заполнил. Может, это просто очередная отмазка. Читайте также: В начале войны на Донбассе бойцов приходилось заставлять стрелять — командующий сектора М После определенного давления они таки дали нам патроны. Патроны эти оказались аж в Сумской области, за ними специально посылали машину... Итог: всю первую неделю из трех отведенных на подготовку на командном курсе мы не стреляли вообще. Я считаю, что это — саботаж чистейшей воды. Если хочешь придраться и заблокировать что угодно — всегда можно отыскать, что в каком-то из множества документов где-то одна черточка не так стоит. С таким ужасом впервые в жизни я столкнулся именно в Украине. — Чем все закончилось? — Мы провели показательные учения. Американцы были в шоке. В Украине в жизни никогда нигде такого не видели. Принято делать учебные места. Когда вот тут стреляют, рядом — стреляют на дальние дистанции, чуть в стороне — рукопашный бой, с другой стороны — подъем по канату.  Как планируют показухи в Израиле, США, других действующих армиях? Есть штаб, который работает. И есть люди в поле. В действиях этих людей есть определенная логика: они чего-то делают, попадают в засады, отрабатывают рейдовые действия... — Работают по определенному сценарию? — Да, происходит сценарий. Хотя тогдашний начальник штаба бригады таки убедил нас сделать пару учебных мест — чтобы избежать конфликта с генералами, которые без этого себе учений не представляют, и правильно, наверное, сделал. После этого куратор этих учений от МВД провел совещание с военными атташе стран НАТО. Таких совещаний было немало. Мы просили денег. Точнее, помощи конкретно для бригады. Они говорили, что ведут по этому поводу переписку с Пентагоном. И на определенном этапе получили положительный ответ: выделить 20 млн долларов на бригаду. — Выделили? — Да. Эти деньги уже начали поступать. Их сейчас осваивают. Как осваивают — не знаю. Но, судя по тому, что мне пишут из бригады о том, что они до сих пор просят у израильских волонтеров деньги на жгуты, видимо, осваивают медленно. Много было неприятных моментов. У меня есть товарищ, Илья — он в Израиле служил, потом в США. Сейчас он резервист Национальной гвардии Калифорнии. Загорелся он как-то. Говорит: давай я приеду! Хочу помочь Украине бороться с агрессором! Я ему отвечал, что даже не смогу найти никого, кто бы ему билеты оплатил. Потому что есть страны, которые оплачивают инструкторов и знания — но Украина к ним не относится. Тут все — за свои деньги. Илья не просто сам собрался, но и еще 6 человек подбил. Один из них — командир медицинского батальона Национальной гвардии Калифорнии. Они всемером купили себе билеты по полторы тысячи долларов каждый. Узнали, что нам нужно, и накупили целую кучу медицинского оборудования, различных манекенов для отработки тактической медицины и т.п. Фото: Facebook Цви Ариэли — И? — Командование сорвало это. Просто не дали приехать. — В смысле? — Вот так... Я изначально получил "добро" у командира и куратора. Комбриг сказал: супер, делай. А за две недели до их приезда написал письмо Аллерову. Аллеров послал нас в международный отдел. Там нам сказали: если бы вы нам не писали, сделали это по-тихому — было б все нормально. А так — где гарантии, что это — не русские шпионы? Кроме того, у нас, мол, есть отношения с Нацгвардией Калифорнии. Приезжает командующий НГ Калифорнии, пожимает руку командующему НГ Украины, фотографируются вместе, все такое... Но если резервисты вот так вот приедут, без официального разрешения (как, в принципе, все и делают, ведь инструктора по такмеду просто приезжают и никому ничего не докладывают), то все эти сейшены могут прекратиться. Командующий напрямую говорил, что командующий НГ Калифорнии может просто неправильно воспринять эту тему. В итоге чуваки просто потеряли 20 тыс. баксов. Если не больше. Они не приехали.  За этот год я убедился в одном: нельзя ничего изменить автономно. Не может один человек преодолеть сопротивление системы. Хотя нас поддержало, по сути, все руководство бригады. Нашему коллективу дали "зеленый свет" делать то, что считаем правильным. Потому что все до уровня комбрига действительно хотели сделать так, как за границей. Я пытался это все перестроить. Если в существующей украинской армии людей принято гонять за то, что они задают вопросы — мы наказывали ребят, если у них не было никаких вопросов.  Читайте также: Без мобилизации Украине не обойтись, а мы прозреем от того, насколько дорогая штука война — волонтер Виталий Дейнега Я с самого начала, в первый день курса молодого бойца, сказал ребятам: я не знаю, чем это все закончится. Но я, по крайней мере, эту роту доведу до конца. Как минимум, вы получите знания, которых не получат другие. Вы будете элитой, даже если вы не будете в этом подразделении служить. Или не будет самого подразделения. И я это обещание выполнил. А после мог со спокойным сердцем уйти. Ведь почему я ушел? Потому что продолжать дальше ТАК нет никакого смысла. Продолжение следует...

Лилия Рагуцкая

Odessa Daily

• Вход