• Новости
• News
• Мнения
• Мода и Стиль
• Афиша Одессы
• Отдых
• Бизнес
• Родители
• Темы
• Психология

• Наследие Сталина
• Люстрации
• Евромайдан
• Генеральный протест
• Трибуна здравомыслия

Юлия Латынина: Когда Европа поддается маргиналам, то тогда оказывается, что цивилизация обречена

Если мы возьмём некоторые районы Кейптауна, мы увидим, что они выглядят, ну вроде как Донбасс: стоит небоскрёб, в нём отключено всё, в него заселяется группа, которая разводит в ванне костры, гадит в лифтах, а потом, когда шахта лифта заполняется, откочёвывает в следующий небоскрёб. Когда власть захватывает Полиграф Полиграфович Шариков (не важно, какого цвета), всем, в том числе и Шарикову, становится хуже. Вот профессор Преображенский говорил про сортиры в подъездах, а теперь в Кейптауне сортиры в лифтовых шахтах

Вы, наверное, спрашиваете себя, почему Россия так себя ведёт. Ну допустим, как в истории с Платоном можно игнорировать такую очевидную вещь, что система не работает, она несправедлива, её надо отменять?

Я скажу довольно простую вещь, что за каждой ситуацией, когда игнорируют здравый смысл, всегда стоит некая группа интересов. Я по этому поводу давно хотела рассказать две истории. Одна из них случилась сравнительно недавно, она имела место в городе Москве, когда ею правил мэр по имени Лужков. И тогда, если вы помните, в Москве была такая замечательная вещь как точечная застройка. В середине Москвы строились гигантские подземные комплексы, мэрия не считала никакое пространство освоенным, если на нём нельзя впендюрить несколько десятков тысяч метров подземных торговых площадей. Все транспортные эксперты, в первую очередь Михаил Блинкин, тот же Кац, который так сейчас популярен заслуженно, криком кричали и говорили «Ну, это же невозможно! Это же противоречит всем очевидным нормам мировой транспортной политики. Мы делаем город, по которому нельзя проехать». И вот тогдашняя мэрия Москвы их абсолютно игнорировала и всё продолжала строить.

И вдруг пришел новый мэр Собянин, такой же путинский чиновник, ничего не изменилось, в России никакой революции не произошло. Да? Просто вдруг радикально изменилась градостроительная политика – больше не строят подземных этих гигантских площадей, вводят платные парковки, точечная застройка как класс запрещена и тот город, где раньше во дворе на месте любой трансформаторной будки можно было влепить 10-этажное здание и сказать «Ой, так было. А что, теперь автомобилям некуда в центре деться? Ой, а мы не знали». Вдруг оказалось, что вот всё глубокое непонимание московскими властями транспортных проблем упиралось в интересы группы интересов, которые теперь Собянин попросту игнорирует.

Другая история произошла гораздо раньше. Она началась в 313-м году нашей эры после того, как император Константин предоставил организации, известной в то время как Ортодоксальная католическая церковь, огромные права. Обратите внимание, Константин не сделал христианство государственной религией, что произошло только в 381 году, он даже не разрешал христианство пресловутым миланским эдиктом, которого вообще не существовало. Собственно, эдикт, который был подписан в 313 году, был подписан не в Милане, а в Никомедии тогдашним коллегой, а потом врагом Константина императором Лицинием.

Собственно, христианство было разрешено не Лицинием, а еще в 311 году главным инициатором его преследования императором Галерием.

Но вот что Константин действительно сделал – он предоставил церкви огромные привилегии. У Римской империи не было бюрократического аппарата управления государством, Константин стал использовать вместо этого аппарата церковь. То есть до этого бюрократический аппарат заменяло городское самоуправление, потом его сменила церковь при Константине.

При этом привилегии были предоставлены только одному из видов христианства – собственно вот этой церкви, потому что все остальные виды христианства, например, гностицизм, которые были иногда не менее многочисленны, были запрещены.

И вот в 313 году у Константина как раз возникла проблема, как раз связанная со здравым смыслом и с недавно окончившимися преследованиями христианства. Опять же следует сказать, что эти самые преследования были немногочисленны, потому что кто кого, действительно, преследовал, так это христиане язычников. И когда христианские штурмовики в IV-м и V-м веке грабили языческие храмы, они нуждались в оправданиях. Поэтому они рассказывали о страшных преследованиях христиан, которые по мере углубления в прошлое становились всё страшнее и страшнее как мальчик, распятый на доске в Славянске.

Тем не менее, в 303-311 году преследования действительно были. Они как раз закончились при Лицинии и Константине. Все эти преследования не имели целью убийство христиан и совсем там не походили на позднейшие суды инквизиции, когда человека сжигали, сколько бы он ни доказывал свою невиновность. Потому что тогда человеку, обвиненному в том, что он христианин, достаточно было принести жертву перед статуей императора или бога, или просто купить сертификат, что он её принес, и спокойно идти домой. От христианских епископов ещё требовалось сдать священные книги.

Поскольку строгость римских законов искупалась их неисполнением, то некоторые епископы вместо священных книг сдавали еретические сочинения. Понятное дело, что основная масса христиан не любила таких епископов, она называла их «традиторис», то есть предатели. И вот пока Константин правил Европейским Западом, то есть Галлией, Испанией и Британией, проблем с традиторис не возникало, потому что там просто не было преследований. Нет преследований – нет и традиторис.

Но в 313 году Константин получил Римскую Африку, то есть это весь южный берег Средиземного моря от нынешнего Марокко до нынешней Ливии. И вместе с ним он получил такого епископа, которого звали Цецилиан, который был епископом Карфагена и, стало быть, верховным епископом всей Африки.

Тут-то и возникла проблема, потому что Цецилиан был не просто традитори. Это был такой законченный коллаборационист, который не только передал властям священное писание, он просто стоял вместе с громилами на страже тюрьмы, где томились христианские мученики, и избивал тех, кто нёс им пищу. Ну в общем, тот ещё был тип Цецилиан.

И вот в соответствии с новыми рескриптами этот Цецилиан получает в своё распоряжение возвращённое церкви имущество. Причём, его возвращают не только то, которое было у католической церкви, но и то, которое было у гностиков. И был освобождён от гражданских обязанностей. Соответственно, это вызывает естественное возмущение, и неотрёкшиеся епископы выбирают епископом Карфагена своего собственного кандидата (в конце концов, им стал некто Донат из Казы Нигры, почему все эти ребята получили название «донатистов») и обращаются с жалобой к Константину.

И тут коса нашла на камень. Это, знаете, было всё равно, что жаловаться Лужкову на точечную застройку. Потому что Константин передал жалобу на рассмотрение своему главному тогдашнему советнику по вопросам христианства, которого звали Осий. Это было неосмотрительное, кстати, решение. В дальнейшем Константин таких ошибок не делал, но все-таки, был 313-й год, он был ещё не очень опытен в христианских делах.

Чем был вызван вердикт Осия неизвестно – возможно, ему просто дали ящик с золотом, возможно, Осий действовал из принципа, уважая церковную иерархию. Но вердикт Осия был очень прост: епископа нужно чтить как бога, а донатисты, которые не признают его авторитета, суть гнусные еретики.

Вы, наверное, предположите, что донатисты были какими-то страшными фанатиками, что они были бескомпромиссны, что они считали, что всех, кто отрёкся от христианства, нужно гнать как бешеных собак. Ничего подобного. Единственная претензия донатистов к епископам-предателям заключалась в том, что донатисты считали, что если христианский епископ предал свою паству, отрекся от Христа и участвовал в преследованиях христиан, он должен извиниться и пройти вторичное крещение.

И вот, с точки зрения официальной христианской церкви это оказалась ужасная ересь. Епископ имел право делать всё, что угодно, даже совместно с нанятыми им бандитами избивать по приказу властей христиан, а христиане не имели права жаловаться на епископов, которые от бога.

То есть фактически донатистов объявили еретиками за то, что они не отреклись от Христа во время преследований. Получалось, что те, кто не отреклись и погибли, были мученики. А те, кто не отреклись, но выжили, оказались еретики.

Донатистов стали преследовать, их приравняли к манихеям и всяким гностикам, в 317 году произошло гигантское побоище донатистов, просто императорские солдаты ворвались в их церковь в Карфагене и стали убивать паству налево и направо. Вообще ничего подобного не происходило даже при Диоклетиане, потому что впервые в истории Римской империи людей преследовали за то, что они думают, а не за то, что они делают.

В ответ, естественно, донатисты громили императорские статуи, называли Константина Антихристом, у них появились очень такие, крайние ребята, которых звали циркумцеллионы. Это были такие христианские шахиды, которые бегали по пустыне с дубинками и дубасили ими прохожих, но не затем, чтобы убить как можно больше народу, а чтобы мученически погибнуть во славу божию.

Вот, собственно, это я к чему? Вот решение епископа Осия – прекрасный пример того, что когда кто-то в истории принимает решения, противоречащие очевидному здравому смыслу, то эти решения обязательно отвечают выгоде какой-то группы интересов. В данном случае такой группой интересов была официальная церковь – ей было выгодно приравнять епископа к богу, запретить прихожанам подвергать сомнению любые его действия, даже если эти действия включали отречение от бога и преследование христиан.

А самое главное, что решение Осия – это хороший пример того, что когда кто-то в истории принимает решения, противоположные здравому смыслу, он-то получает от этого выгоду, но общество идёт к катастрофе.

Епископ Осий дожил до 100 лет, помер в почёте и мире. Преследованные им донатисты продолжали оставаться в Африке в большинстве: в 330 году только их епископов насчитывалось 270 штук. Их изгоняли, их конфисковывали, про них говорили, что, дескать, каждый, кто отделён от церкви, неминуемо впадает в заблуждение (это говорил их главный враг Епископ Гиппо Блаженный Августин). Однако, собственно, именно проблема донатистов объясняет, каким образом 80 тысяч вандалов, включая женщин, рабов и детей, то есть где-то 20 тысяч воинов в 430-х годах в течение нескольких лет завоевали всю Римскую Африку. Просто донатисты становились на их сторону. А как только Западная Африка пала, империя была обречена, потому что она питалась римским зерном.

И вот в настоящее время те земли, где ортодоксальная церковь так яростно преследовала донатистов, осмелившихся усомниться, что епископ может отречься от Христа, находится, как известно, под властью ислама. Посреди пустыни, в которую превратилась Римская Африка, стоят развалины городов и поселений, некогда кормивших зерном Рим. Епископ Осий победил, на протяжении всей своей жизни не испытывал никакого дискомфорта от принятого им решения – за решения епископа Осия заплатили следующие поколения. Ни христианства, ни Рима в бывшей Римской Африке больше нет.

Ещё 2 истории о Европе, которые я хочу рассказать встык, — одна рождественская, другая не рождественская. Нерождественская заключается в том, что мы все знаем, как Европа охотно принимает бедных беженцев из Сирии, перед которыми она страшно виновата. Это история о других людях, перед которыми Европа страшно виновата, чёрных студентах Оксфорда, которые затеяли кампанию «Rhodes Must Fall» и потребовали от Oriel College снять статуи Сесиль Родса, основателя Родезии.

А Oriel College – это место, где Родс учился, сейчас там на его стипендии учатся студенты. И газета «The Guardian», которая горячо борется с расизмом, естественно, поддержала эту антиродсисткую инициативу и сообщает, что одним из её инициаторов является Брайан Квоба, который в свою очередь вдохновлён аналогичной кампанией в Южной Африке, когда студенты университета Кейптауна забрасывали статую Родса дерьмом, пока ту не унесли.

Вот если бы в газете «The Guardian» работали не только борцы с расизмом, но и биологи, они бы знали, что забрасывание врага экскрементами есть классическое поведение шимпанзе. И кто же эти люди, которые так восхитили Брайана Квобу и газету «The Guardian»?

Эту кампанию запустила в университете Кейптауна небольшая группа чёрных активистов, которая пыталась захватить университет. Собственно, Родс был только предлог. Это как раз та политическая партия, лозунгом которой является «Один фермер – одна пуля». Лидера их зовут Chumani Maxwele, он, собственно, как раз и организовывал процессы забрасывания Родса дерьмом. Когда он, например, заявился в офис преподавательниц, он сказал, что «мы не должны слушать белых, нам не нужны их извинения. Они должны быть выгнаны из университета и убиты».

Преподаватели капитулировали. Догадайтесь с трех раз, прекратились ли на этом давления? Естественно, бандиты всегда воспринимают любой компромисс как плацдарм для нового наступления. Теперь эти студенты пошли дальше – они требуют отмены платы за учебу, они срывают лекции. Экзамены они сдают так. Правильно: они швыряют в экзаменаторов дерьмом. Бедные профессора проводят экзамены подпольно в разных районах города. Естественно, инициативные студенты вычисляют места, где проводятся экзамены, прибегают туда, забрасывают экзаменаторов дерьмом. Как вы понимаете, эти прекрасные люди вовсе не являются представителями всех чёрных студентов – наоборот, большинство студентов в ужасе, они, в общем-то, хотят учиться и не без основания полагают, что люди, которые забрасывают дерьмом профессора вместо того, чтобы сдавать экзамены, просто не могут их сдать. То есть это маленькое, но агрессивное меньшинство, такое же как ИГИЛ или нацисты, которые всем навязывают свою волю.

Кто же активист этого движения в Англии? Это некто Нтокозо Квабе, который учится в том самом Oriel College на деньги того самого Сесиль Родса. В своем Facebook господин Квабе объясняет это так, что Родс никогда не учреждал никакой стипендии, а деньги эти не Родса, а ограбленного им африканского народа.

Для справки: мир дал Африке более триллиона долларов. Еще для справки: жизнь после победы чёрного большинства стала в ЮАР гораздо хуже даже для чёрных. Это при том, что ЮАР была действительно расистской страной. И если мы возьмём некоторые районы Кейптауна, мы увидим, что они выглядят, ну вроде как Донбасс: стоит небоскрёб, в нём отключено всё, в него заселяется группа, которая разводит в ванне костры, гадит в лифтах, а потом, когда шахта лифта заполняется, откочёвывает в следующий небоскрёб.

Ещё для сведения, что Квабе принадлежит к народности Банту, что важно, поскольку именно Банту были главными убийцами в Африке. Их политика по отношению к другим чёрным племенам носила название «мфекане». Мфекане – это был геноцид, тотальное убийство племени, всех мужчин, а детей и женщин – в рабы.

В частности, эта политика и вызвала столкновения Родса и белых поселенцев с банту, точнее с матабеле, потому что матабеле на территории Родезии резали фермеров. Родс сказал «Не режьте», а другого способа существования матабеле не знали.

Другой борец против Родса – это некто Sizwe Mpofu-Walsh, тоже борец за социальную справедливость. Отец нашего борца богатый человек, видный политик, который стал богатым человеком, благодаря тому, что он был любовником Винни Манделы. Это было достаточной квалификацией, чтобы получить пост главы местного телевидения.

Сейчас, собственно, Mpofu поссорился с правящим Африканским национальным конгрессом и как раз является одним из лидеров альтернативной партии борцов за экономическую свободу. Это та самая партия, которая считает «Убей бура, убей фермера», а программа экономической свободы заключается, правильно, в полной экспроприации всех банков и фирм, принадлежащих этим проклятым белым.

Вот собственно все эти прекрасные люди добиваются того, что Оксфорд уже извинился за свой расизм и думает, не убрать ли статую. И причина, по которой для этих людей так важно сделать эту кампанию в Англии, заключается в том, что и в Родезии, и в ЮАР, где власть получило чёрное большинство, дела идут плохо не только для белых, но и для чёрных. И не потому, что кто-то белый или чёрный, а потому что когда власть захватывает Полиграф Полиграфович Шариков (не важно, какого цвета), всем, в том числе и Шарикову, становится хуже. Вот профессор Преображенский говорил про сортиры в подъездах, а теперь в Кейптауне сортиры в лифтовых шахтах.

И вот этим прекрасным людям приходится объяснять, почему дела в стране обстоят в той же самой ЮАР так плохо, почему СПИД – 25% населения, почему при этом президент говорит, что СПИД – это выдумка белых (предыдущий президент Табо Мбеки). И ответ: потому что когда-то их колонизовали. Они борются против Сесиля Родса по той же причине, по которой Путин борется против Америки.

И самое страшное, конечно, в этой истории это не маргиналы. А самое страшное – это капитуляция Европы. Потому что когда Европа поддается этим маргиналам, когда оказывается, что небольшая часть людей, озабоченных объяснениями собственных провалов, может навязать приличным и цивилизованным людям свою волю, то тогда оказывается, что цивилизация обречена.

И последняя история рождественская, которую я хочу рассказать, это история, которую рассказал Андрей Мальгин в своем ЖЖ о русском мальчике из Кемерово Вите, которого усыновили пекари из скромного итальянского городка.

Это рождественская история, это история о человеке, который последним попал в усыновление, то есть это был вообще последний мальчик, который усыновлен в России, потому что Кемеровская область – первая в России, где полностью запрещено иностранное усыновление. И когда эти итальянцы, преодолев несколько тысяч километров, собрав гигантское количество справок, приехали в Кемерово, то им в детском доме подсунули мальчика, у которого, как считал персонал, вообще нет мозга.

Мальчик не умел ходить, мальчик не умел говорить, у мальчика не фокусировались глаза. Вся жизнь мальчика заключалась в том, что он лежал накачанный транквилизаторами в кроватке. Когда действие транквилизаторов кончалось, он начинал орать. Ему снова давали транквилизатор… Ему было 4 с половиной года.

Итальянцы посмотрели на это. Они ужаснулись, потому что они поняли, что отныне жизнь семьи, собственно, будет каторгой, потому что, ну как можно воспитывать мальчика, у которого отсутствуют какие-либо признаки высшей нервной деятельности? Тем не менее, они поняли, что если они откажутся от этого мальчика, то они обрекают его на, в общем, на пожизненное заключение. Они обрекают его на то, что он до 18-ти лет так же и будет лежать в кроватке, потом он будет переведен в дом для престарелых, где его жизнь тоже будет несчастлива и коротка.

И они решили его взять. И когда они были на суде, то к ним ещё подошла девочка, секретарь суда и сказала «Скажите, вы же ведь вывозите его на органы?» Потому что, ну это замечательная девочка, которая знала, что… Ну Крыма ещё нашего не было, но она же всё равно знала, что эти проклятые иностранцы – ну зачем они вывозят российских людей? На органы.

Соответственно, мальчик приехал. Мальчика показали в Милане светиле, профессору, который специализируется на умственно отсталых детях. Туда было очень сложно попасть в эту клинику – мать туда легла с мальчиком Витей на целый месяц. Напомню, что это люди, которые зарабатывают себе на хлеб тяжким трудом, то есть в этот момент жизнь семьи вдвойне превратилась в ад, потому что весь труд был на отце.

И вдруг оказалось… Сначала первое произошло чудо – оказалось, что у мальчика нет никаких патологий в мозге. А потом началось постепенное восстановление мальчика – он начал учиться ездить на велосипеде, он начал учиться говорить. Вдруг оказалось, что он потрясающе умеет собирать паззлы. Это выяснилось случайно: ему кто-то из знакомых подарил коробку с паззлом, и отец даже подосадовал «Ну как же? Ну что ж вы?.. Это же интеллектуальная игра». А мальчик вдруг – раз, и собрал паззл. А потом собрал второй паззл. А потом он собрал паззл из 800 деталей.

А потом он заговорил. А потом он пошёл в школу. Да, у него есть некоторые проблемы с дикцией, у него при школе специальный учитель. Но совершенно очевидно, что у этого мальчика просто не было никаких патологий в мозгу, просто детский дом был аналогией той самой истории, вот помните, как дети маугли, которые ходят на четвереньках, потому что они воспитывались в стае волков, и не могут говорить, а только лают? Вот просто вместо стаи волков в России был детский дом.

И совершенно потрясающая вещь произошла спустя несколько лет. Когда однажды мальчик чего-то сделал и мать сказала ему «Баста» («хватит» по-итальянски). А она, пока она как-то пыталась коммуницировать с мальчиком, она выучила весь итальянско-русский разговорник, потому что мальчик не говорил ни на каком языке, но ей казалось, что вдруг он лучше понимает по-русски. И он никогда не говорил. И вдруг мальчик оборачивается к ней и говорит, что по-русски говорят не «хватит», по-русски говорят «стой». То есть вы представляете, какой сохранённый интеллект был у этого мальчика, который лежал в этом детском доме привязанный к кроватке и накачанный транквилизатором?

Вот собственно, две эти истории про Оксфорд, который капитулирует перед чёрными расистами и террористами, и про итальянских пекарей, которые вытащили из ада этого русского мальчика, я специально поставила встык, потому что это история о двух Европах. Одна Европа – это та, которая капитулирует перед людьми, творящими насилие, и говорит «Да-да, мы виноваты». Другая Европа – это работящая семья из Италии, у которых не так много денег. Все эти деньги созданы своими руками. Они берут мальчика из Кузбасса, приговорённого к вечному заключению только потому, что он родился в России. И вдруг оказывается, что этот мальчик нормальный, что он может говорить.

Вот мой мессадж заключается в том, что можно быть итальянскими пекарями, не будучи руководителями Оксфорда. Что первое не обязательно следует из второго. И мой мессадж заключается в том, что я надеюсь, что когда-нибудь России повезет как мальчику Вите – у нас тоже найдется свой итальянский пекарь.

Всего лучшего, с Рождеством, до встречи через неделю.

Код доступа, Радио "Эхо Москвы"

Odessa Daily

• Вход