• Новости
• News
• Мнения
• Мода и Стиль
• Афиша Одессы
• Отдых
• Бизнес
• Родители
• Темы
• Психология

• Наследие Сталина
• Люстрации
• Евромайдан
• Генеральный протест
• Трибуна здравомыслия

Рискованные грунты

Экономность и креативность, невежество и жадность. В начале прошедшей недели в четырехэтажной казарме 242-го учебного центра ВДВ в поселке Светлый Омской области обрушились перекрытия, 42 человека оказались под завалами, из них 24 погибли.

Дело об обрушении расследуется сразу по трем статьям УК РФ: «Халатность», «Нарушение правил безопасности при ведении строительных работ» и «Превышение должностных полномочий». Уже арестованы начальник учебного центра Олег Пономарев, разрешивший заселение военнослужащих в аварийное — как оказалось — здание, и глава нижегородской строительной компании «Ремэксстрой», выполнявшей работы по капремонту казармы в 2013 году.

Официальный представитель Минобороны генерал-майор Игорь Конашенков сообщил, что «Рэмэксстрой» ремонтировал только инженерные сети, полы, кровли и заменил окна без проведения работ по перепланировке, так что, говоря теоретически, «Ремэксстрой» к обрушению перекрытий вроде бы не должен иметь отношения. Однако с этим ремонтом слишком много неясного, чтобы утверждать это наверняка. Самое загадочное — то, что, по данным «близких к расследованию источников», на которые ссылается «Коммерсантъ», после окончания ремонтных работ в декабре 2013 года здание так и не было официально введено в эксплуатацию, а сами работы проходили без проектной документации и участия технадзора. Между тем проект не требуется только при «строительстве, реконструкции, капитальном ремонте объектов индивидуального жилищного строительства (отдельно стоящих жилых домов с количеством этажей не более чем три, предназначенных для проживания одной семьи)», что указано в статье 48 Градостроительного кодекса РФ.

Трагедия в казарме напомнила о схожем случае 2008 года, когда рухнувшая днем 1 октября в поселке Беляевка Оренбургской области школьная стена убила пятерых девушек — учениц 11-го класса. (В ночь после обрушения повесилась учительница химии Марина Бородина, классный руководитель погибших девочек, так что всего жертв оказалось шесть.)

Дальше история развивалась так: руководитель отдела образования администрации Беляевского района Нина Ихнева была приговорена к полутора годам лишения свободы в колонии-поселении, а бывший директор школы Лариса Цеповяз — к двум годам, обе по статье «Халатность». Школу снесли и в течение 2009 года ударными темпами построили новое школьное здание.

На открытии новой школы руководитель Оренбургской промышленной компании — генерального подрядчика строительства — Игорь Кичатов сказал: «Я говорю от имени всех строителей: 100 лет. Однозначно. Это гарантия. А простоит 150-200 лет, только вот сложно проверить будет мне, но тем не менее…»

Но уже через два года местные жители забили тревогу — в стенах новой школы появились трещины. Тот же Кичатов объяснил: «Мы не ожидали, что по всей Беляевке просадочные грунты, их невозможно уплотнить до нормативной плотности, хотя в степи, по идее, этой проблемы не должно быть».

Судя по словам «не ожидали», при постройке новой школы в смету не заложили инженерно-геологические изыскания. Здание снова пришлось ремонтировать.

Пока следствие по делу об обрушении казармы только началось, так что гадать, кто виноват, бессмысленно. Поэтому хочу сказать несколько слов об отечественном подходе к строительству в принципе.

В девяностые годы я много работала со строительными фирмами (началось все с работы переводчиком для агентства, монтировавшего выставочные стенды и офисы разных представительств, потом были семинары по обмену опытом между западными специалистами и нашими коммунальщиками и т.п.). По ходу дела приходилось общаться и со строителями, и с заказчиками. Обе стороны были по-своему сложны в общении, но все же по-настоящему безумными чаще всего бывали именно заказчики. (Уровень компетентности и ответственности сограждан прекрасно иллюстрировал массовый снос квартирных воздуховодов в те годы.)

Экономность и креативность — два главных слова, которые определяли подход типичного заказчика к стройке.

«Поставьте у входа в наш офис светящиеся колонны с нашим логотипом. Ну и что, что места мало, а по нормам пожарной безопасности ширина должна быть минимум столько-то метров. Зато затмим конкурентов!» А потом, если не дай бог пожар, люди потопчут друг друга в давке между этими колоннами и не смогут выбраться наружу. Из той же оперы — любимая народная забава «снесем несущую стену, чтобы объединить помещения, и будем удивляться, когда сосед сверху упадет к нам в столовую прямо в своем наполненном водой джакузи».

Экономность — качество вроде бы хорошее, однако наши люди часто не понимают, на чем экономить можно, а на чем нельзя. В России на большей части территории требуются сложные дорогостоящие фундаменты, кровли, способные нести сильную снеговую нагрузку, и хорошая теплоизоляция. Тем не менее многим мерещится, что стройки — это такое специальное место для того, чтобы экономить практически на всем: не заказывать проект, а нарисовать каляку-маляку от руки, взять бетон самой низкой марки, недоложить арматуры в фундамент, при монтаже кровли взять балки меньшего сечения, чем требуется для данного снегового района, нанять за маленькие деньги низкоквалифицированных рабочих… конструктора вообще не нанимать, обойтись одним дизайнером. И так далее. Самое печальное, что такая экономность обычно связана с некомпетентностью, а значит, заказчик, сэкономив на конструкторе или технадзоре, сам тоже не в состоянии следить за уровнем выполняемых работ. А потом удивляются, когда дороги проваливаются, трубы лопаются, а перекрытия рушатся.

В общем-то, речь идет о той дорогой цене невежества и жадности, о которой говорил еще Шарапов в фильме «Место встречи изменить нельзя». Помните сцену в предпоследней серии, когда бандиты притащили его в свой дом?

— Слушай, папаша, мне аккурат вчера, об это же время, твой дружок, Фокс, сказал замечательные слова. <...> самая, говорит, дорогая вещь на земле — это глупость. Потому как за нее всего дороже приходится платить.
— Это ты к чему? — все так же ласково спросил горбун.
— А к тому, что мне моя глупость по самой дорогой цене достанется. Да-а, глупость и жадность. Больно уж захотелось легко деньжат срубить.

Невежество и жадность — системная проблема, которая по-разному проявляется в разных сферах. В строительстве ее проявление выглядит вот так: стены рушатся, фундаменты плывут, люди гибнут…
Мариам Новикова

Odessa Daily

• Вход