Odessa Daily › Мнения › Трибуна здравомыслия ›

Код доступа

Odessa Daily

11 января 2016 в 14:08

Текст опубликован в разделе «Мнения». Позиция редакции может не совпадать с убеждениями автора.

― Добрый вечер. Юлия Латынина, «Код доступа» как всегда в это время по субботам. Ну и самая интересная новогодняя история – это то, что случилось в Кёльне.

Напомню, что в Кёльне в новогоднюю ночь толпа из хорошо организованных и хорошо знающих свою цель, хотя и несомненно пьяных и накушавшихся наркотиками молодых арабов-североафриканцев, мигрантов и частично, и во многом беженцев, то есть старых и новых мигрантов устроила то, что можно назвать «нелетальным массовым терактом».

Как и большинство актов терроризма в этом акте устрашения было неотделимо от грабежа, и технология заключалась в том, что собравшаяся около вокзала кельнского толпа в несколько тысяч человек (важно подчеркнуть «несколько тысяч», потому что часто встречается слово «тысяча»). Сначала они стали стрелять в толпу фейерверками, потом они еще стреляли фейерверками в приехавшую полицию, то есть, в общем, чудо, что никто не погиб. Потом они, разбившись на группы по 20-30 человек, окружали женщин, потому что женщина слабая. Преимущественно одиноких, но иногда они окружали группы женщин в 6, 11 человек, грабили их и щупали. Как сказала одна из этих жертв, «Я шла 200 метров, и на протяжении этих 200 метров на мне не было отверстия, где не побывала бы чья-то рука».

Цитируя ставший известным полицейский отчет, который возглавило около 100 прибывших туда полицейских, мигранты стали стрелять по полицейским. Дальше был ад. Множество женщин прибегало жаловаться. Полицейские просто не регистрировали это. То есть, извините, они отказывали женщинам. И сразу скажу, что когда это стало известно на самом высшем уровне, было заявлено, что беженцы к этому непричастны. И вот это было вранье, потому что в Новый год полиция задержала 15 беженцев. 14 из них было якобы из Сирии, один из Афганистана. Были ли эти беженцы все из Сирии, понятное дело, неизвестно, потому что сирийские паспорта сейчас в Турции стоят 500 долларов штука, потому что ИГИЛ в том числе захватило фабрику, на которой эти паспорта печатали. И понятно, дело это недорогое.

Сейчас уже, ссылаясь на известный тайный отчет полиции, который имел, конечно, и Меркель, и Генриетта Рекер (мэр Кёльна) очень быстро, были известны случаи, как одному, скажем, полицейскому сказал мигрант, что «Ты должен быть со мной аккуратным. Я – сирийский беженец. Фрау Меркель меня пригласила».

Очень часто, видимо, получив инструкции, при попытке задержать эти беженцы просто рвали свой вид на жительство. Это такой специальный аусвайс, который дается в рамках процедуры получения статуса беженца, и говорили «Вы ничего со мной не можете сделать. Завтра я получу новый».

Понятно, что если это было массовое явление, то, опять же, это была инструкция. А поскольку не все эти прекрасные люди говорили на немецком, то у некоторых из них были прост бумажки. На этих бумажках были написаны фразы по-немецки, которые они не знали, «Я тебя убью» или «Я тебя поимею» (ну, соответственно, там было употреблено гораздо более грубое слово). И соответственно, на полицейских не реагировали – их было просто слишком мало.

Свидетелям или пострадавшим тут же угрожали, вот, в полицейском отчете, где сказано, что всё было заляпано дерьмом и рвотой. А дерьмом – это важно. То есть, видимо, они еще и, пардон, испражнялись специально. Как я уже сказала, это вот типичная ситуация: когда обезьяна хочет показать неудовольствие, это просто такое стандартное поведение шимпанзе, которое, видимо, иногда перенимают некоторые человеческие особи.

И когда, соответственно, полицейский шеф Вольфганг Альберс говорил во вторник, что он не имеет никакой информации о том, откуда происходят все эти нападающие, это было просто вранье, потому что в новогоднюю ночь были установлены личности около 100 человек, в основном недавно попросивших убежища сирийцев.

На вчерашний день, насколько я понимаю, было арестовано только 7 человек из нескольких этих тысяч. Причем, они арестованы за нападение на женщин не тогда, а спустя 2 дня.

Как я уже сказала, что важно понимать? Это был массовый нелетальный теракт, организованный с той же целью, с которой организуются любые теракты – запугать и подчинить. Показать свою силу над этими проклятыми неверными девками – пусть носят хиджабы. И вообще напомню, что с точки зрения исламского фундаменталиста это угодное дело ограбить и изнасиловать неверную. У них есть фетвы о том, как этих неверных девок продавать в рабство. И ограбление, конечно, было важной составляющей частью теракта.

Вот, что важно понимать? Во-первых, это была не первая история. Уже давно у центрального вокзала Кёльна царит местный рынок, где банды мигрантов обмениваются крадеными телефонами. Полиция ничего по этому поводу не делала и не могла делать, потому что мэр Кёльна Генриетта Рекер победила на выборах под лозунгом борьбы против фашистов, которые не хотят, чтобы эти бедные несчастные беженцы, перед которыми весь Запад так виноват, ехал в Кёльн.

Понятно, что любой полицейский до того, что случилось в Новый год, который понимал, что если он арестует любого такого карманника, он рискует сесть в тюрьму как фашист. Ну, это в лучшем случае он об этом думает. А в худшем он думает, что, вот, как бы эти бедные несчастные люди, которых он арестовывал, не пришли и не убили его и его детей.

Я вообще бы не забывала напомнить о том, что половина людей, которая сейчас говорит, что всякий, кто обвиняет этих бедных несчастных людей, перед которыми Запад так виноват, является фашистом, что эти ребята просто физически боятся.

Ю.Латынина: Это такое стандартное поведение шимпанзе, которое иногда перенимают некоторые человеческие особи
Q?
Я напомню историю, рассказанную на прошлой неделе о писателе Эптоне Синклере, который написал книгу о бедных Сакко и Ванцетти, которых мучило кровавое буржуазное правосудие. А потом оказалось, что Синклер боялся, что его убьют и что его убьет вовсе не кровавое буржуазное правосудие, а вот эти самые мирные сторонники невинных жертв.

Третье, что важно понять, что история место имела также в других немецких городах, в частности, Гамбурге, Франкфурте и Штутгарте. Что она не прекратилась. К примеру, одна из моих знакомых уже в Кёльне 3 января зашла с ребенком в метро, и вынуждена была из метро тут же ретироваться, потому что группа арабов или североафриканцев человек в 10 ворвалась в вагон и, собственно, стала этот вагон досматривать в шахматном порядке у дверей.

В Баден-Вюртемберге как минимум одной больнице уже давно пришлось начать охрану, чтобы защищать женщин и медсестер от приставаний со стороны пациентов-беженцев. Очень похожие события имели место в Австрии, в частности, в Зальцбурге. 6 женщин сообщили о прохожем в Цюрихе. А, вот, финская полиция – она просто задержала 3 десятка человек, перехватив информацию об аналогичных готовящихся атаках, и вот последнее самое важное, потому что оказывается, что для того, чтобы предотвратить этот теракт и погром, не надо было сажать людей в лагеря, отправлять их в газовые камеры. Даже не надо было их высылать. А надо было просто читать Facebook на арабском и арестовать 3 десятка человек.

Соответственно, это масштабная история, организованная по всей Европе через границы и через нации. В Кёльне задерживали сирийцев, в Хельсинки задерживали иракцев. И она не случилась в Брюсселе и в Париже, вероятно, только потому, что, в частности, в Париже… В Брюсселе были отменены фейерверки. В Париже, например, было просто 60 тысяч войск на улицах. И напомню, что Лондон тоже отменил все выходные для вооруженных людей и все они были на улицах.

А почему беспомощная была полиция в Кёльне? Ровно потому, что если бы она разогнала эту пьяную и под наркотиками толпу, то на следующий день мэр Кёльна Генриетта Рекер уволила бы всех полицейских Кёльна как расистов. И сейчас на каждом бы германском телеканале шли шокирующие истории о том, как в Новый год бедные, несчастные мигранты прибыли в центр города, и там фашисты-расисты их необоснованно задержали.

Важно понимать, что все эти люди – все они были мигранты, все они считали себя мусульманами. Кто-то из них приехал давно, кто-то недавно, кто-то был афганец, кто-то сириец. То есть между ними одно общее – они мигранты и они считали себя мусульманами. А немцев или этнических американцев там не было.

Это их культурная позиция. Они расисты, они фашисты, они ненавидят Европу и считают каждую европейскую женщину законной жертвой. Если Европа хочет бороться с расизмом и фашизмом, и нетерпимостью, то, собственно, вот эту самую нетерпимость представляют эти люди. А те, кто констатирует этот факт, являющийся фактом здравого смысла, они являются фашистами, они являются носителями здравого смысла.

Вот, теперь, собственно, самое главное. Первое, является ли установление этих людей какой-либо проблемой? Очевидно, нет, потому что, во-первых, везде в Кёльне стоят камеры, во-вторых, вот то, о чем я говорю, предусматривает масштабную организацию и в том числе через интернет. И эта организация вскрывается элементарно.

Второе, предусматривает ли наказание этих людей какие-то проблемы? Опять же, нет. Не надо их расстреливать, не надо их ссылать в концлагеря, не надо их сажать в тюрьму. Более того, их ни в коем случае не надо сажать в тюрьму, потому что любая западная тюрьма сейчас является рассадником исламского фундаментализма, и любой бандит арабского происхождения, который садится в тюрьму за торговлю наркотиками, выходит оттуда борцом за Аллаха. Очень приятно знать, что ты не просто торгуешь наркотиками, а еще и борешься против вот этих проклятых неверных.

Всех этих прекрасных людей достаточно просто лишить гражданства в том случае, если они граждане Германии, и депортировать. Никаким нарушением прав человека это не является, потому что если этим прекрасным людям не нравятся законы Германии, если им не нравится, что женщины ходят без хиджаба, если это наносит им моральный ущерб, то германское государство может позаботиться об их душах и выслать их туда, где женщины ходят в хиджабе.

Ю.Латынина: Это их культурная позиция, они ненавидят Европу и считают каждую европейскую женщину законной жертвой

В крайнем случае придется принять закон о том, что гражданин Германии, если он является сыном натурализованных родителей, тоже подлежит высылке в случае асоциального поведения. Точка. Например, именно такой закон о нежелательных иностранцах приняли Штаты в 20-х годах, когда им угрожал анархистский террор, который, в основном, производили итальянцы.

Причем, такая высылка защитит в первую очередь не только женщин, над которыми издевались прямо на центральной площади Кёльна, но и, что важно сказать, самих мигрантов. Среди арабов, сирийцев, египтян, марокканцев, приехавших в Германию, огромное число людей приехало затем, чтобы жить как люди, а не так, как они жили на своей замечательной исторической родине.

Нынешняя позиция евроидиотов отнимает это право в первую очередь у них, потому что исламистский террор касается в первую очередь этих людей. Перед тем, как исламистский террор касается европейца, важно понять, что он касается мигранта. Какой-нибудь марокканец, который открыл лавочку, оказывается поставлен перед фактом, что он живет в районе, где господствует исламистский террор. Он вынужден давать деньги исламистам, иначе его сожгут. Он вынужден опасаться, что его сын, который растет оболтусом, может в любой момент из оболтуса, благодаря пропаганде, превратиться в террориста.

Понятно, к сожалению, что шанс на то, что такие депортации произойдут в ближайшее время… Еще раз повторяю, депортации. Не аресты, не там программы типа «Чем мы можем еще раз помочь этим бедным людям?» Этот шанс равен нулю, потому что германское законодательство препятствует высылке этих людей, если там, на родине у них угроза жизни. Поэтому им достаточно порвать свои паспорта, сказать, что они сирийцы и что они боятся ИГИЛ.

Чтобы понять, что можно сделать, достаточно себя спросить «А что бы на этом месте делал Сингапур?» Вот, почему такая ситуация невозможна в Сингапуре без всякого нарушения прав человека? Почему в Израиле, в Тель-Авиве невозможно массовое нападение арабов на женщин? Вот, теракт возможен, но массовый нелетальный террор невозможен.

Очень важно понять, что это не имеет никакого отношения к (НЕРАЗБОРЧИВО) принципам либерализма. Это имеет отношение к интересам групп интересов, господствующих в Евросоюзе и являющихся носителями деструктивных мемов, потомками полезных идиотов с советских времен.

Вот, любую систему характеризует не ошибка, а реакция на ошибку, и очень интересно посмотреть, какая была реакция – это в этой истории самое главное. Вплоть до понедельника этого события не существовало. Всё это случилось в ночь на пятницу, и, вот, в либеральной Германии, где нет никакой путинской цензуры (есть только самоцензура) телевидение молчало. Более того, полиция опровергала слухи, вдумайтесь, о массовом теракте, совершившемся в центре города на глазах десятков тысяч людей. А то, что не показали по ТВ, как известно, не существует.

Кстати, чтобы опровергать подобные слухи, нужно еще не только абсолютное бездействие полиции, на глазах которой совершались грабежи, но и нужно потом отказывать в заявлениях гражданам. Вот, в точности как в советские времена (да и сейчас) приходит гражданочка, говорит «Меня изнасиловали», а ей смеются в лицо «Заберите свое заявление. Ну, не изнасиловали – вы сама себя». Потому что еще 2 января полицейский отчет свидетельствует, 71 человек был задержан. И потом все они были отпущены.

Да, еще такой маленький момент. Вот, на Западе господствует страшный феминизм. Знаете, вот недавно был большой скандал, когда страшного вида тетка, работающая, естественно, на каких-то защитников прав человека, опубликовала в Facebook свою сексуальную фотку, и ее там с красивым видом поздравил какой-то дурак, купившись. Тетка возмутилась. Она сочла, что его поздравление есть харрасмент. И, собственно, во всех газетах было большое обсуждение, права или не права эта тетка. И можно было бы предположить, что вот эта женщина, которая так возмутилась поздравлением себя в Facebook, возмутится таким отношением к женщинам, которое в отличие от комплимента в Facebook, действительно, выходит за рамки. Но эта дама молчит, и понятно, почему. Потому что западный феминизм – это удивительная вещь: как только дело доходит до отношений к женщине в мусульманском мире, западный феминизм как воды в рот набирает. Единственным харрасментом является, конечно, тот харрасмент, который делают просвещенные западные мужчины, желательно богатые, чтобы с них можно было содрать бабки, а, главное, прославиться. Бороться легче всего против тех, кто не возражает.

И вот на несчастье левого германского истеблишмента, который из года в год показывает по телевизору зверства израильских фашистов над палестинским населением и объясняет, как вся Германия должна этим бедным беженцам, и что мы должны сделать еще для этих бедных людей… Мы живем в век интернета. А интернет – он не полностью контролируется. Хотя, самоцензура тоже великая вещь, и надо сказать, что, вот, я видела в этом германском интернете совершенно замечательные истории, когда люди, непосредственно сами подвергшиеся этому насилию, женщины, это пережившие, потом приходили и писали в интернете… То есть они, с одной стороны, писали в интернете о том ужасе, которому они подверглись. А потом, когда они пытались это осмыслить, они писали, что «Может быть, это провокация нацистов для того, чтобы смести Меркель и посадить на ее место какого-нибудь нацика».

Но, собственно, не весь интернет писал так, несмотря на самоцензуру. Ко вторнику ситуация стала нестерпимой. Даже телекомпании стали извиняться за то, что не показывали это в своей программе. «Bild» прямо обвинила власти в том, что они приказали физически замалчивать случившееся. И когда оказалось, что, все-таки, реагировать надо, немецкие власти оказались перед той же дискомфортной проблемой что, скажем, и Кремль после фильма «Чайка». Понятно, что позицию нельзя менять, но отбрехиваться-то как-то надо.

И вот эта постепенная сдача позиций, за которой я внимательно следила эту неделю, это было самое интересное. В целом можно сказать, что немецкие политики и чиновники разделились на 2 неравные части. Одна часть больше, в которую вошла канцлер Меркель и мэр Кёльна. Завели старую шарманку, что «мы не знаем, кто это сделал, но главное, чтобы проклятые фашисты не использовали это для раздувания ксенофобии».

Отдельным, конечно, сольным выступлением было выступление мэрши Кёльна, которая сначала сказала, что беженцы тут не причем – она в это, цитирую, не верит. А потом добавила, что женщины сами виноваты и что если женщину кто-то трогает, то она должна держать от себя этого человека на расстоянии вытянутой руки. То есть мэр Кёльна Рекер, к сожалению, не сказала, что же ей делать… Вот, например, ее саму ранили в рамках предвыборной кампании. Вот, почему же она не удержала себя от этого человека, который ранил ее ножом в шею, как раз будучи фашистом, она не удержала на расстоянии руки.

И, конечно, госпоже Рекер можно посоветовать просто посоветовать приказать женщинам надеть хиджаб. И, конечно, мэр Кёльна просто раскрыла нам глаза: вот, всё так и происходило, вот, видела молодая немка группу в 30 арабов подвыпивших, и тут же прижималась к ним.

В общем, конечно, выступление мэра Кёльна – это прекрасный пример, что у нее выхода нет, потому что она не может изменить лозунгам, которые привели ее к ее власти, как бы они ни противоречили реальности. Как бы реальность ни противоречила взглядам госпожи Рекер, тем хуже для реальности.

Но в остальном, конечно, главный тезис был другой. Вот, я цитирую некоего социолога Ортвина Ренна из университета Штутгарта: «Миллионы мигрантов, — говорит Ренн, — мирно праздновали Новый год. А нападения за то, что они освещались прессой, получили, внимание, больше внимания, чем они заслуживают».

Дальше господин Ренн обрадовал нас известием, что среди арабов и мусульман не больше криминала, чем с любой другой группы. Что надо избегать волновать широкую публику и не давать пищи фашиствующим молодчикам.

Отдельно доставили мусульманские лидеры: я не видела ни одного обращения от них самого очевидного – обратиться к молодым мусульманам с просьбой так не делать. Вместо этого реакция была обратная, уже привычная, рассчитанная на левых идиотов, что, мол, всякий, кто обвиняет в этом мусульман, фашиствующий молодчик.

Ламя Каддор, президент Либеральной исламской ассоциации сказала, что, цитирую, «сексуальные атаки инструментализированы по политическим мотивам. Дискуссию ведут крайне правые, и они хотят дать понять, что этот скандал что-то имеет с, возможно, этнической и религиозной принадлежностью нападавших».

Bekir Alboğa, который возглавляет Турецко-исламский союз религиозных дел, заявил, что всем известно, что ислам против кражи, насилия, насилия над женщинами и потребления спиртного.

По той же дорожке пошел на «Эхе» Мурад Мусаев: вместо того, чтобы обратиться к своим единоверцам со словами «Пожалуйста, больше так не делайте. Вы позорите звание мусульманина», он обратился к российской блогосфере со словами «Как вы смеете позорить нашу религию?»

Ну, дальше отдельно выступала полиция, которая говорила, что это не беженцы, которая при этом говорила разные бла-бла-бла типа «это новое измерение преступности». И в тот самый момент, когда уже прекрасно было известно, что это беженцы и мигранты, Хайко Маас, министр юстиции рассказывал, что полиция работает над процессом выявления, кто эти люди и откуда. А, вот, мешать это с вопросом про беженцев – это эксплуатация.

Только в четверг Хайко Маас, почуяв, что ветер изменился, сказал, что да, беженцы могут быть депортированы, если будет доказано, что они принимали участие в кельнских сексуальных беспорядках, что, опять же, является, как я уже сказала, враньем, потому что если бы Хайко Маас, действительно, хотел их депортировать, он должен был бы предложить изменить законодательство.

Barbara Steffens (это министр эмансипации в Северном Рейне-Вестфалии) отмочила еще лучше. Она призвала к более широкому общественному обсуждению злоупотреблений власти мужчинами. Кто о чем, а вшивый о бане. Это что, немецкие там мужчины женщин щупали?

Ну, конечно, комиссар по делам интеграции Северном Рейне-Вестфалии Айдан Озогуз заявила, что недопустимо, чтобы из-за этого случая беженцы оказались под покровом подозрения. Глава Немецкой ассоциации городов и местечек Роланд Шефер заявил, что события, подобные Кёльну, возбуждают ксенофобию. Ангела Меркель, которая в новогоднем обращении призвала свой народ не поддаваться расовой ненависти к беженцам, только на следующей неделе обратилась к Рекер со словами «Найти и разыскать всех, кто это делали, вне зависимости от их происхождения». То есть всё это было бла-бла-бла. Только в четверг, когда госпожа Меркель осознала масштаб пиар-катастрофы и то, что публика не всё хавает, она заявила, что возможны депортации.

Опять же, понятно, что в данной ситуации, когда политик, спустя неделю, говорит, что надо разобраться, то это бла-бла-бла, это как Путин говорит, что надо бороться с коррупцией, надо слезать с нефтяной иглы.

То есть, вот, полный обзор мнений левых. Мы видели те 3 типа ответа. Во-первых, те, кто это обсуждает, льют воду на мельницу ксенофобов. Во-вторых, бла-бла-бла.

Ну и, собственно, по счастью в Германии есть не только Хайко Маас. Вот, например, Хорст Зеехофер (это лидер Баварского Христианско-социального союза) сказал по итогам всего того, что произошло, что «Баста. Германия должна принимать в год не больше 200 тысяч человек. Все, у кого нет документов, должны быть остановлены на границах». И, собственно, генеральный секретарь той же партии Андреас Шойер (а напомню, что эта партия – союзники Меркель в Баварии) сказал, что невероятно и недопустимо, чтобы женщины в крупных немецких городах подвергались сексуальному насилию и грабежу на улицах города со стороны молодых мигрантов. Точка. Да?

То есть это очень важно для Меркель. Только после того, как эти слова прозвучали, Меркель и глава МВД заявили, что возможна депортация, то есть признали, что дело пахнет керосином и что, да, это были беженцы. Перерыв на новости.

― Снова Юлия Латынина, «Код доступа». И о Кёльне. Я вам сразу скажу, что нечего на зеркало пенять нам, русским – у нас самих рожа крива. У нас вон в центре Москвы Немцова убили, и наш мощный вставший с колен Кремль рассказывает, что убийство это заказал шофер Мухудинов.

Ну, в общем, это не утешает, потому что, как я уже говорила, есть левый истеблишмент Европы, исторически восходящий к организациям и полезным идиотам, созданным Коминтерном. Коминтерн пал, а они живы. Он правит Европой и делает всё, чтобы сломать эту игрушку. И, вот, для того истеблишмента потихонечку настает момент истины. Потому что массовый европейский избиратель точно так же, как и российский, сейчас испытывает серьезный когнитивный диссонанс от того, что он видит во дворе, от того, что он видит по телевизору.

Во дворе этот европейский избиратель видит то же самое, что было описано Стругацким замечательно в повести «Попытка к бегству», когда ты дикарю даешь варенье и он сразу просит у тебя еще и одежду. Он видит толпу мигрантов, уехавших из жутких регионов мира, перед которыми открыто заискивают и которые в результате того, чтобы стать частью Европы, становятся хамами и террористами, и пытаются ее превратить в ту же помойку как та, из которой они уехали. Причем, это наносит ущерб не только самой Европе, но и мигрантам.

И единственное, кому это приносит выгоду, это левому истеблишменту, потому что эта группа интересов а) заинтересована в расширении числа своих избирателей и б) главным источником экспертных сведений о мигрантах являются люди, статус которых зависит от того, чтобы мигрантов было много и чтобы они были проблемой. Это люди, которые заинтересованы в том, чтобы проблема мигрантов стала нерешаемой.

И вот этот избиратель видит эту толпу в окно, толпу, которая крушит Европу. Потом он смотрит телевизор и видит там левого политика, который говорит, что всякий, кто осмелится это сказать вслух, тот фашист и чем нам еще помочь этим бедным людям?

Я вам должна сказать, что когнитивный диссонанс как и в России в 90% случаев решается в пользу телевизора. И что это абсолютно ложная дилемма, что если вы не капитулируете перед мигрантами, то вы фашист, который хочет сжечь их в печке. Система, проблемная система этого левого дискурса заключается в том, что насильники представляются жертвами. В данном случае левые, не сумев замолчать, что произошло, говорят, что главное, чтобы не было ксенофобии. То есть главная проблема не то, что женщин харрасили и грабили, а главная проблема, что те, кто об этом говорят, это фашисты.

Нам в России очень хорошо известен такой тип рассуждений типа главная проблема не то, что Цапки связаны с Генпрокуратурой, а то, что те, кто об этом говорят, находятся на службе Госдепа.

И, собственно, последнее, что можно сказать. Еще раз. Все эти беженцы и мигранты были организованы. Они были организованы на массовый нелетальный террор с целью продемонстрировать эффективность насилия, и они эту эффективность пока продемонстрировали, потому что позиция германских властей, по большому счету, не поменялась.

Еще одна новость, которая случилась уже после Нового года. Группа Bellingcat, та самая, которая занимается судьбой рейса MH17, сузила до 20 российских военнослужащих количество людей, которые участвовали в сбитии самолета. И, собственно, Эллиот Хиггинс, основатель Bellingcat, и сама группа – они передали доклад с именами и фотографиями этих военных голландской прокуратуре. Это военные по утверждению Bellingcat из второго батальона 53-й зенитно-ракетной бригады из Курска. Они называют конкретные имена, которые нам пока неизвестны. Они говорят, что это Сергей М, командир 53-й бригады, Дмитрий Т, командир 2-го батальона, 9 лейтенантов 2-го батальона, которые находились в комплексе «Бука» в 2014 году.

Значит, что это значит? Ну, помните, ваша покорная слуга сразу же после сбития «Боинга», если вы помните, заявила, что проблема в том, что такой установкой как «Бук» не может пользоваться, условно говоря, обезьяна. Обезьяна может отдавать приказы, но на кнопки должны нажимать обученные люди. Очень многие тогда говорили, что, вот, мол, ополченцы могли захватить «Бук» (а ополченцы, действительно, захватили «Бук»). Но в том-то и проблема, что технология тогда, если вы помните, заключалась в том, что под один захваченный ополченцами БТР образовывалось на украинской территории 100 БТРов. Как там? Из сельского магазина. И говорилось, что «Ну, вот эти 100 БТРов – это же их ополченцы захватили». Под танк образовывалось такое же количество танков. И с «Буком» было то же самое.

Шли бои, украинская сторона господствовала в воздухе. Ее начали сбивать, она начала летать выше. И вот тогда под этот захваченный якобы ополченцами «Бук», видимо, и приехала 53-я бригада. По крайней мере, так утверждает Bellingcat. И не ополченцы там сидели.

Что это значит? Это значит, что рано или поздно один из этих людей даст интервью. Вот, как в свое время дал интервью летчик, сбивший корейский «Боинг», который, помните, четко сказал «Я видел, что это гражданский самолет, но у меня был приказ». Вот, они дадут интервью и четко скажут, кто давал приказ.

Где эти люди есть, что они думают сейчас, вот, это, конечно, очень интересно, потому что, скорее всего, они ничего не думают. Или думают какую-то разновидность персональной картины мира, ну, типа, их подставили. Помните, вот, Гиркин потом говорил, что трупы в самолете были несвежие? Вот это же же неспроста! Он же почему говорил про несвежие трупы? Потому что Гиркин-то знал, кто самолет сбил. Это был фрагмент его собственной картины мира. Вот эти, наверное, тоже, наверняка, нас подставили. Причем, если какой-нибудь Коломойский пообещает миллион долларов тому, кто расскажет, что произошло на самом деле, то не исключено, что эта картина мира тотчас же изменится в пользу миллиона долларов.

Но можно не обещать миллион долларов, потому что, как я уже сказала, и так всё через 20 лет будет ясно и вылезет само, потому что этим парням по 20-30 лет, и сделать с ними ничего нельзя. Потому что если бы мы были там настоящее тоталитарное государство, то в таком государстве их бы убили. Ну, во-первых, мы, слава богу, не так устроены. А во-вторых, кампания Bellingcat точно выдала этим ребятам право на жизнь, потому что если они чего-то боялись, то они сейчас могут расслабиться: когда их имена известны следствию, то точно теперь ничего с ними не случится.

Ну, кто-то из них как Андрей Луговой может это право окешить, на этой волне избраться в каких-нибудь защитников родины. Но, вот, еще раз повторяю, в отличие от испанского диспетчера, украинского летчика и прочих персонажей из фантазий Михаила Леонтьева это конкретные люди, они живые, здоровые. Следствие Bellingcat знает их фамилии. И мы их тоже узнаем очень скоро, и вопрос «Чего они делать будут?» Ведь, им же придется отвечать на вопросы друзей: «Эй, а вот империалисты про тебя пишут». А это же ребята простые, они могут врать только о том, что вне их поля зрения. Они что будут рассказывать? Что их подставили и что трупы были несвежие?

Еще 2 истории, которые случились в России в это новогоднее время, которые заслуживают внимания на тему того, как соотносится телевизор и реальность. И первая – это, конечно, триумфальное сообщение телевизора о том, как Россия начала поставки газа в украинский город Геническ Херсонской области. Что, вот, дескать, там под Новый год десятки тысяч человек замерзали, власти Украины не позаботились о снабжении города топливом. Сейчас, кстати, тоже большое количество российских городов уже замерзает, но они просто замерзают и почему-то их никто топливом не снабжает.

Но вот Владимир Путин, как объявило телевидение, распорядился начать поставки газа. И дальше быстро выяснилось, что даже теоретически Россия не может поставить газ в этот город, потому что он не соединен газовой трубой с Россией. Геническ получает газ из своего собственного месторождения. Технология такая, что он летом закачивает газ из этого месторождения в подземное хранилище, а зимой берет. И вот этой зимой Геническу газ не дали, потому что хранилище находится на территории Крыма.

То есть эта история не о том, как Путин спас Геническ, это история о том, как Россия в лице крымских властей украла у Геническа его собственный добытый им газ, а через 3 дня, так и быть, отдала часть со словами «Я вас тут облагодетельствовала».

И вторая очень похожая история про водителей, которые под Медногорском в Оренбургской области были спасены МЧС. И Первый канал нам замечательно рассказывал, как на трассе блокированы из-за метели десятки водителей. Их спасает МЧС. Показали совещание МЧС, которое говорит «Вот туда идет Урал, вот туда идет трактор. Работу продолжаем. Докладывайте каждые 15 минут об изменении обстановки». А потом, опять же, оказалось, что эта история противоположна реальной. Что людям не помогали по 15-16 часов (они ждали помощи). Что Эдуард Зиннуров, который замерз и тело которого нашли не мчсники, а родственники, спустя двое суток, переписывался смсками с женой и говорил, что он звонил в МЧС и полицию, и постоянно получал ответ, что помощь уже отправлена. На самом деле, помощь пришла на следующий день. У кого-то был инсульт.

Люди бросали… Люди жгли всё, что возможно, чтобы остаться в живых, собирались в кучи. Трасса Оренбург-Орск. Медногорск находится в 30 километрах, Орск в 50 километрах. Вопрос: сколько же времени ехал трактор? То есть пока телевидение снимало свои бравые репортажи, люди сидели в машинах, а МЧС были заняты, спасали по телевидению людей, тушили пожар Фотошопом.

Это я, собственно, к чему? Вот, Леонид Радзиховский в «Новом времени» (я опять рекомендую этот украинский журнал) пишет, что путинский режим начнет разваливаться от столкновения с действительностью. Как мне ни печально возражать, но я должна сказать, что как культуролог я просто видела мало в истории ситуаций, когда при столкновении реальности и деструктивного мема гиб деструктивный мем.

Собственно, деструктивный мем тем и деструктивен, что он умеет объяснить любую реальность, тем более в таком атомизированном обществе как наше, когда… Ну, какое количество людей замерзало на трассе Оренбург-Орск? Ну, ничтожное, миллионно малое по сравнению с тем количеством людей, которые видели по телевизору, что этих людей спасли.

Ну и, собственно, на этой счастливой ноте я хочу вернуться к деструктивным мемам, потому что даже многие, кто разделяют мою точку зрения, нашли совершенно удивительным мое утверждение на прошлой неделе о том, что все деструктивные мемы, которыми руководствуется сейчас Запад, то есть антиколониализм (он же мультикультурализм), защита прав человека, борьба за мир, бла-бла-бла, всё это результат деятельности агентов Коминтерна. Даже большей частью конкретного человека, которого звали Вилли Мюнценберг. И да, я отстаиваю именно эту точку зрения и сразу хочу пояснить 3 момента.

Первое. Ну, есть такой просто социальный закон, что один и тот же социальный институт, будучи раз созданным, тем более деструктивный мем, он не умирает, он просто дальше живет по своим законам.

Второе. Вилли Мюнценберг открыл гениальный принцип, потому что всегда считалось, что пропаганда действует на толпу. А Вилли открыл, что интеллектуалы – такая же толпа, что для них тоже важно стадное чувство.

Третье. Вилли Мюнценберг создал принципиально новый тип агента – не шпиона, который уносит и кому-то передает информацию, а агента влияния, который, наоборот, эту информацию создает и навязывает ее обществу. Это совершенно принципиально другой тип работы.

Ну и еще один момент, что долгий опыт журналистской работы меня убедил, что когда поднимается большая пиар-кампания, то 90% людей, которые в ней участвуют, это честные и полезные идиоты. Но в ней всегда есть группа интересов и выгодоприобретатель.

Вот, например, мы это в «Новой газете» наблюдали на примере убийства Политковской, когда было 2 процесса. И на первом царил абсолютный шабаш и все кричали, что убийцы невиновны. А на втором, когда были предъявлены абсолютно те же самые доказательства и на скамье подсудимых сидели абсолютно те же самые люди, была просто мертвая тишина. Не то, чтобы кто-то из полезных идиотов раскаялся и сказал, что «Вот, вы знаете, мы-то думали, что эти люди не виноваты. А теперь мы понимаем, что они убийцы». А просто была тишина.

И, вот, если думать, отчего, то, очевидно, один из ответов заключается в том, что на первом процессе на скамье подсудимых также сидел полковник ФСБ Рягузов. И было жизненно важно тогда отмазать Рягузова. И это, естественно, не значит, что все, кто орал, что подсудимые невиновны, что они были платные агенты. В том-то и дело, конечно, что они были абсолютно искренни! Но они вели себя как толпа.

И вот, собственно, несколько конкретных примеров. Самый спорный пример, но очень важный нынче, такое прекрасное движение как антиколониализм, которое, в конце концов, и привело к встрече Нового года в Кёльне. Вот, еще в начале XX века не было никакого антиколониализма, а было бремя белого человека (см. Редьярд Киплинг), и вдруг к 30-м годам удивительно изменилась атмосфера и стало ясно, что колониализм есть бессовестная эксплуатация и угнетение уникальных туземных культур.

Вот, самое бросающееся в глаза в этой точке зрения – это полнейшая алогичность. Ну, в конце концов, много цивилизаций завоевывали друг друга. Вот, маньчжуры завоевали Китай, эффект от этого завоевания был такой же, как если бы маньчжуры в 1644 году завоевали Англию, то есть тотальная деградация страны. Такая же деградация случилась, когда Индию завоевали великие моголы или когда Римскую Империю завоевали германцы.

Ну и, казалось бы, логика подсказывает, что если уж говорить о колонизации, то тогда надо одной меркой мерить и колонизацию европейцев, и, скажем, колонизацию маньчжурами. Мне как-то, вот, ни разу не встречались работы, в которых было сказано, что с точки зрения прогрессивного левачества, что, вот, в 1644 году в Китае случилась катастрофа (хотя, там, действительно, случилась катастрофа). А, вот, как-то всегда катастрофа была, когда англичане строили в Индии железные дороги и запрещали сожжение вдов.

Плюс местные обычаи, которые запрещали европейские колонизаторы, они как-то не всегда были хороши – например, иногда включали людоедство. Как-то можно было ожидать, что просвещенные интеллектуалы будут против людоедства. Но как-то, вот, оказывалось, что невежество, коррупция и жестокость порицаются интеллектуалами только на Западе, а, вот, в колониальных странах они немедленно получают статус уникальных культурных особенностей, уничтоженных западными эксплуататорами.

Плюс очень разная была европейская колонизация. Немцы, например, действительно, действовали жестоко. В сущности, германский нацизм начался в Африке, и технологиям геноцида евреев предшествовал геноцид гереро, которым руководил Генрих Геринг, отец Германа Геринга. Там король Леопольд устроил из бельгийского Конго один большой концлагерь.

Англичане, наоборот, везде внедряли свою Англию. А французы – они шли еще дальше – они в своем отношении к колониям реально руководствовались принципами Великой Французской революции. К примеру, система всеобщей бесплатной медицины появилась в Сенегале раньше, чем во Франции (я о качестве, конечно, не говорю).

То есть, казалось бы, борцы против колониализма должны были ругать бельгийцев и немцев, и хвалить французов и англичан. Тем более, они должны были, скажем, противопоставлять им японцев, которые тоже показали миру, как выглядит колонизация в их исполнении во время Нанкинской резни.

Но! С точки зрения западного интеллектуала, начиная с 30-х годов, любая европейская колонизация была позором. О японцах никто не вспоминал. Назвать маньчжуров «кровавыми колонизаторами Китая» как-то в голову никому не приходило.

И вот очевидный вопрос: «Как получилось, что после образования СССР мнение западных интеллектуалов развернулось на 180 градусов и перестало совпадать с мнением Киплинга, а вдруг удивительным образом стало совпадать с мнением Владимира Ильича Ленина, выраженным в его известной работе «Империализм как последняя стадия капитализма»?» И ответ заключается в том, что СССР последовательно боролся за права колониальных народов, и всё это началось с Конференции угнетенных народов Востока в Баку 1920 года, где Энвер Паша, организатор геноцида армян, в качестве угнетенного народа присутствовал, и где с трибуны съезда товарищ Зиновьев говорил «Даешь мировую революцию в антибританском направлении на рельсах джихада».

Конечно, понятно, что в 1920 году эту конференцию не очень заметили. Зато была Всемирная Антиколониальная конференция 1927 года, как раз организованная Мюнценбергом совершенно под чужим флагом.

И к чему вела такая атмосфера? Подчеркиваю: не агенты, а атмосфера? Вот, возьмем одно замечательное имя Оуэн Латтимор. Это такой анти-Ким. Если вы помните, у Киплинга Ким – это белый мальчик, который вырос на улицах Индии и сходит за своего, но играет на стороне англичан в большую игру.

Вот, Оуэн Латтимор тоже вырос до 12 лет в Шанхае. Потом он получил хорошее американское образование, тоже играл в большую игру. Он был тем человеком, который определял американскую политику по Китаю. И маленькая проблема заключалась в том, что Оуэн Латтимор играл в большую игру на стороне Сталина. Он был коммунистом. Сенатор Маккарти называл его «самым высокопоставленным агентом Сталина». И не было никаким секретом, что Оуэн Латтимор является коммунистом, потому что это человек, который заявлял, что процессы 1937 года являются демократией, это человек, который в 1936 году навестил СССР, это человек, который в 1937 году в компании двух коммунистических агентов отправился к председателю Мао Янянь. В 1944 году, тем не менее, этот прекрасный человек возглавил Американский офис военной информации по всему Тихому океану. Причем, ФБР к этому времени достаточно знало об этом человеке, чтобы порекомендовать его немедленный арест в случае угрозы национальной безопасности.

Вот, всё это не помешало Латтимору в 1944 году съездить в Магадан, где он посетил ГУЛАГ, который он по возвращению описал как кампанию Гудзонова залива. И особенно господин Латтимор восторгался (товарищ Латтимор восторгался) упитанным видом и здоровьем обитателей ГУЛАГа. Это при том, что в 1948 году из Греции в США сбежал чекист Бармин, который сказал, что Латтимор – советский агент.

Самое главное, что Латтимор определял политику в США по отношению к Китаю, и он объяснял американскому президенту, что председатель Мао – это борец с японцами и вовсе не коммунист, Мао надо поддерживать, а Чан Кайши – это коррумпированный негодяй. В соответствии с этим велась политика, которая кончилась приходом к власти Мао. США не поддерживали Чан Кайши, а поддерживали Мао.

Теперь самая важная вещь какая? Дело не в том, был Латтимор или не был он советским шпионом. Дело не в той информации, которую он передавал СССР. Дело в той информации, которую он передавал США. США совершенно конкретно следовали его рекомендациям, которые заключались в том, что председатель Мао – демократ, а Чан Кайши – коррупционер. Мао, как известно, не был демократ, и ошибка Латтимора, извините, не была случайной.

И вот это очень важная вещь. Новый тип агента, ставший возможным только благодаря тому, что была такая соответствующая социальная атмосфера. Дело не в том, что Оуэн Латтимор получал из Москвы инструкции и отправлял в нее информацию, а дело в том, что Оуэн Латтимор формировал политику США по отношению к Мао, и формировал ее так, как если бы США были коммунистическим государством. А это в свою очередь было возможно только потому, что у Латтимора была масса единомышленников, на фоне которых его позиция не выделялась.

И я не буду здесь вас утомлять рассказами о других борцах с колониализмом. Я скажу просто очень коротко, что в результате этой пламенной борьбы с колониализмом страна под названием Родезия стала страной под названием Зимбабве. Африка перешла под власть людоедов. А Ближний Восток, который в 30-е годы был местом действия романов Агаты Кристи, стал тем, чем стал сейчас.

И, вот, возвращаясь к городу Кёльну, сейчас этот антиколониализм пришел туда, куда и хотели Советы. Ну, правда, это случилось после конца Советского Союза, но, как сказал в 1920 году Зиновьев, «даешь джихад против капиталистов-эксплуататоров».

И сейчас на кону уже не Китай, не Родезия, не Сирия, а Германия и Великобритания. И сейчас, конечно, господствует другой феномен, который заключается в том, что ни один социальный институт и ни одна группа интересов раз созданная не исчезает. Антиколониализм отправился в свободное плавание уже без всяких Советских Советов еще в 50-е годы. Но те люди, которые принесли свою жизнь на алтарь антиколониализма и мультикультурализма, они ж не могут извиниться и взять свои слова назад, потому что тогда рухнет всё, на чем они строили свой статус.

Мэр города Кёльна Генриетта Рекер, которая выиграла выборы на борьбе с фашистами, которые против беженцев, она не может сказать, что она была не права, потому что она тогда проиграет выборы. Ей остается только одна дорога вперед. Это не вопрос защиты беженцев, это вопрос защиты ею своей карьеры и позиции. И в такой же ситуации находится гигантское количество правящего западного истеблишмента.

Всего лучшего, до встречи через неделю.

Юлия Латынина

Источник: echo.msk.ru

Метки: беженцы; Европа; мигранты; кельн; насилие над женщинами

Odessa Daily