• Новости
• News
• Мнения
• Мода и Стиль
• Афиша Одессы
• Отдых
• Бизнес
• Родители
• Темы
• Психология

• Наследие Сталина
• Люстрации
• Евромайдан
• Генеральный протест
• Трибуна здравомыслия

Что первично в демократии: выборы или право частной собственности? Демократия и бюрократия? Спор с Кириллом Филимоновым

Главной трагедией постсоветского пространства является, даже, не совковое наследие, а всеобщее избирательное право.

У меня вышел спор с общественным активистом Кириллом Филимоновым по поводу знаменитого октябрьского путча 1993 года в Москве, когда тогдашний президент России Борис Ельцин разогнал Верховный Совет России. Кирилл, как это принято среди наших активистов, привыкших жить по правилам спонсоров различных грантодающих организаций, абсолютизирует процесс выборности, четко связав демократию исключительно с избирательным процессом.

Для левой политической Европы это очень характерный прием, когда европейские демократы левой ориентации и европейские бюрократы, воинственно громят любую попытку управлять страной, обществом, городом минуя выборные и бюрократические структуры. Изначально принято считать в этой среде, что, только получив мандат от всех избирателей, можно принимать решение, а все остальное – это узурпация власти. Причем надо сразу сказать, что этот спор носит не абстрактный характер. Самый очевидный пример – это Майдан, который добился отставки Януковича – легитимно избранного президента. Ведь не случайно Москва, и ее сторонники в Украине, твердят о «хунте» -- легитимное избрание было отменено группой восставших против власти Януковича, и, хотя протестантов было очень много, чуть ли миллион, их было, конечно, гораздо меньше, чем тех, кто за него голосовал на выборах.

Конечно, сторонники Майдана говорят о том, что непрерывность власти не была нарушена, что Верховная Рада просто взяла власть на себя, а в ходе Майдана произошла политическая перестановка в Раде. И то, что, на самом деле, является ошибкой Майдана – власть Верховной Рады была сохранена, с точки зрения левых европейских политиков и бюрократов – это обоснование легитимности политического процесса.

Самое забавное во всей этой схоластике то, что сама демократия возникает именно как восстание поданных против законного короля и нарушения легитимной, на тот момент, процедуры. Демократия в Нидерландах происходит из отказа провинций подчиняться легитимной власти испанского короля. Первый этап становления демократии в Англии – это бунт баронов против законного короля Иоанна.  Второй этап – война против законного короля Карла Первого, причем эта война закончилась казнью короля.

Становление современных норм демократии в Англии связанны со «славной революцией», которая представляла собой интервенцию голландского герцога Вильгельма Оранского против законного короля Якова. А между тем два важнейших в современной политической жизни закона, которые являются краеугольным камнем современной демократии были приняты герцогом Оранском именно благодаря тому, что часть англичан подняли оружие против своего абсолютно законного короля, когда Вильгельм Оранский пообещал им принять законодательные нормы, ограничивающие самодержавное право королей. Так появилась конституционная монархия.

Ну и, наконец, в Декларации независимости США напрямую декларируется право народа на объявление войны Правительству, которое узурпирует власть. Не проводят выборы, не устраивают избирательный процесс, а просто собираются люди, посчитавшие, что власть узурпировала их права, и осуществляют то, что принято именовать государственным переворотом. Не случайно, так часто в кино обыгрывается этот момент: отцы-основатели США при другом исходе событий, были бы казнены, как государственные преступники. И это правда.

Следует обратить внимание, что во всех этих историях сутью борьбы против легитимных властителей являлось право собственности подданных. Они отстаивали независимость своей собственности от короля. Именно в этом заключается главная суть демократии: неприкосновенность частной собственности, независимость частной жизни, ограничение право верховной власти контролировать своих подданных.

Есть знаменитая английская поговорка, звучащая примерно так: в дырявый дом бедняка могут беспрепятственно войти дождь и холод, но не король и его слуги.

Разумеется, вопросы, связанные с демократией лучше всего решать путем выборов и поиском компромисса. Но это вовсе не значит, что это ЕДИНСТВЕННЫЙ путь.

Когда же появилась и утвердилось мысль, что демократия – это исключительно процесс, связанный с выборами? А утвердилось это после Второй мировой войны, когда власть и на уровне стран Запада, и на уровне межнациональных органов – ООН, полностью перешла к бюрократии. Именно национальная и международная бюрократия, и установила этот порядок: «демократия легитимна ТОЛЬКО через процесс выборов». Сила бюрократии в регулировании всех сфер жизни. Чем более зарегулирована жизнь, тем сильнее власть бюрократии.

Любопытно, что для национальной и наднациональной бюрократии есть исключение для данного правила. «Борцы национально-освободительного движения» против «международного капитала и колониального господства» имеют «льготы» по этой статье, и они могут не сразу проводить выборы. Ничего удивительного здесь нет: главным врагом бюрократии является свободное движение капитала и свободные рынки. Чем больше свободы капитала, тем быстрее он растет – и соответственно тем слабее власть бюрократии. Разумеется, речь идет о свободном капитале, так как альтернативой свободному капиталу становится союз монопольного капитала и бюрократа.

Почему же бюрократы так мощно лоббируют «национально-освободительные движения»? Понятно, почему это поддерживали коммунисты, но при чем здесь бюрократические структуры? Ведь эти разрушительные движения всегда ведут к резкому ухудшению экономической конъюнктуры, и с точки зрения стратегической, крайне убыточны? Все дело в том, что угроза этими «плохими ребятами» позволяет бюрократам расширять сферу регулирования в существующих рыночных обществах.

На самом деле нет никакой разницы между бюрократами из развитых стран и наднациональными бюрократическими структурами с одной стороны, и «национально-освободительными движениями» с другой. Обе стороны заинтересованы в усилении регулирования, видя именно в нем основной механизм своей власти. 

Именно поэтому национальную и наднациональную бюрократию абсолютно не интересует, как именно проходят выборы. Формально бюрократия прикрывается простым доводом: это дело национальных структур. В знаменитой Декларации прав человека, основополагающем документе ООН, который был разработан под руководством одной из самых легендарных женщин-леваков – Элеоноры Рузвельт – жены Франклина Рузвельта, заложено, что реализация прав человека, согласно Декларации, осуществляется национальными правительствами, и они же сами оценивают эффективность этой реализации. Поэтому совершенно понятно, почему «демократия в СССР» никогда не нарушала Декларации прав человека: Правительство СССР считала, что в стране все в порядке с правами людей, а кто не согласен – тот шпион или сумасшедший. И бюрократия всех стран была с ними совершенно согласна.

Именно поэтому, например, вопрос о том, как именно проходят выборы, лежит вне компетенции наднациональных бюрократов: то есть, если там были фальсификации, нарушения, не соблюдение условий, но протестующие не сумели об этом громко сказать (возможно их просто расстреляли «по дороге»), то ничего страшного – это выборы легитимны. Именно поэтому международная бюрократия так легко приняла, например, приход Кастро к власти – подумаешь, ну, убили тысяч десять, но ведь в конце концов выборы провели. А то, что они фиктивные – это наветы «проклятых капиталистов». И наоборот: за годы правления Аугусто Пиночете погибло, максимум в три-четыре раза меньше (за все годы правления), чем при восхождении на престол Кастро за один год, но Аугусто Пиночеит не борец «за свободу и за все хорошее» (а именно наоборот), поэтому он не легитимен. И так далее.

Мне всегда было «забавно», что страшный и ужасный диктатор Франко, которого ненавидело все «передовое человечество», был виновен в убийствах такого количества безоружных идейных противников, сколько в СССР расстреливали за пару месяцев. Да что в СССР. В Венгрии во время восстания 1956 года погибло больше безоружных оппозиционеров, чем при Каудильо Франко в Испании за все годы. Но мировым пугалом был не Сталин или «венгерские товарищи», а именно кровавый тиран Франко».

Вообще лицемерие европейской бюрократии и левого политического истеблишмента порою вызывает просто оторопь. Я помню пару лет назад, один подонок украл заложника в Германии. Его поймали, но он не хотел говорить, где хранит этого человека. И тогда начальник полиции заявил этому подонку, что он его убьет, если он не скажет. И подонок посмотрел в глаза начальнику полиции, и понял, что тот говорит правду – убьет! И подонок сказал. Заложника спасли. А начальника полиции отправили в отставку, лишив пенсии – он превысил свои полномочия, нарушил бюрократическую процедуру.

В конце прошлого века к власти в Венесуэле пришел Уго Чавес. В 1999 году он переделал под себя Конституцию, и установил типичный марксистский режим. Свобода слова, частная собственность – все это в стране, фактически, перестала существовать уже с 1999 года. В апреле 2002 года часть гражданских политиков и военных свергла Уго Чавеса. И весь западный мир обрушился с гневными обвинениями против восставших. Никого не интересовал, что Чавес уже начал нарушать свободу слова, что он отбирал собственность у людей, что он создавал отряды вооруженных сторонников (в точности пойдя по пути Сальвадора Альенде). В это же время шла большая кампания в Европе в попытках посадить в тюрьму Аугусто Пиночета, который добровольно отказался от власти. Кстати, судили не одного из этих марксиствующих диктаторов, у которых счет жертв идет на сотни тысяч, вроде Кастро, а именно Аугусто Пиночета, которому с огромным трудом приписал три тысячи с небольшим погибших (за все годы правления, а Кастро и Гевара за ОДИН ГОД после переворота на Кубе убили раза в три больше, но кого это волнует). Так вот, весь мир обрушился на военных, посмевших поставить Уго Чавеса на место. И военные отступили.

Потом Чавес уничтожил всю крупную частную собственность в стране. Потом он изгнал и уничтожил все независимые СМИ, превратил армию и полицию своей страны в супернаркокартель. Зато лично бывший президент-демократ Джимми Картер ездил к нему, и утверждал легитимность всех его выборов – он ведь борец за все хорошее!

Именно благодаря европейскому истеблишменту, европейской бюрократии, Демократической партии США в мире сложилась ситуация, когда у нас формально демократия везде, а на самом деле, она реально существует лишь в несколько десятков стран, где она сохраняется с первой половины Двадцатого века. По сути с 1945 года возникла всего десяток демократических стран: Япония, Южная Корея, Израиль, страны Балтии и несколько государств вместо бывшей Югославии. Да, еще разделилась Чехия и Словакия. И еще десяток стран, которые числятся демократическими, но это очень «специфическая демократия». Там сплошные коррупционные скандалы, постоянная война всех со всеми, причем далеко не всегда «холодная».

Проблема Ельцина заключалась не в том, что он разогнал Верховный Совет. Он имел на это все основания. Проблема его заключалась в том, что и до разгона ВС, и после его разгона он рассматривал себя как самодержавного правителя. И возле него не было отцов-основателей, которые бы направили его в нужное русло.

Мне довелось общаться в середине 90-х с опытным американским политтехнологом, бывшим журналистом, человеком правых убеждения. И он сказал мне очень важную вещь, которую я тогда не понял, увы, должен это признать. Он сказал, что возле Джорджа Вашингтона был Томас Джефферсона. А вот возле Ельцина никого нет. Увы, прав оказался он, а не я.

Борис Ельцин сделал этот шаг к самодержавной президентской власти не потому, что разогнал ВС. Этот ВС ничего против президентского самодержавья не имел. Они бы как раз именно эту часть реформы Ельцина приняли бы на ура. Их не устраивали другие его реформы. Их не устраивала свобода, а не самодержавие.

То, что окружение Бориса Ельцина сделало ставку на него одного, а не на создание противовесов – вот это трагедия. Но есть очень не простой вопрос: а возможно ли было бы по-другому? Ведь были планы перестроить эту власть, но итоги выборов 1993 года оказались настолько удручающие для реформаторов, что все планы по созданию противовесов сошли на нет. Лично Ельцин оказался единственным, что удерживало реформы в России.

Главной трагедией постсоветского пространства, и тут я полностью согласен с Юлией Латыниной, является, даже, не совковое наследие, а всеобщее избирательное право. Когда право избирать власть имеют люди, финансово от нее зависящие, мы и получаем квазидемократию. Если вы живете на пособие, которое выдает правительство, если вы работаете непосредственно на правительство, если вы винтик правительственной структуры, то как вы можете независимо его выбирать?

Главные достижения Западной цивилизации связаны с эпохой ДО Первой мировой войны. Конечно и тогда было много несправедливости, это неизбежно. Но это была рабочая модель власти. Сегодня демократия смертельна больна демагогией и популизмом. И это неизбежно при всеобщем избирательном праве. Именно благодаря ему Одесса всегда будет избирать Труханова и Ко. У нас в принципе не может быть другого мэра. И аналогично с президентом. Когда тридцать миллионов отчаянно хотят на выборах продать свое право первородства за чечевичную похлебку, построить можно только барак.

PS. Уважаемые читатели! Этот текст написан по личной инициативе автора. Если вам было интересно ознакомиться с этой статьей – поддержите ее автора: 5168 7422 2211 9400. Кто сколько захочет

Леонид Штекель

• Вход