• Новости
• News
• Мнения
• Мода и Стиль
• Афиша Одессы
• Отдых
• Бизнес
• Родители
• Темы
• Психология

• Наследие Сталина
• Люстрации
• Евромайдан
• Генеральный протест
• Трибуна здравомыслия

Живые и мертвые. Почему я выбираю Евросоюз? Взгляд марксиста.

Итак, выбор между Евросоюзом и Таможенным Союзом есть, по сути, выбор между завтрашним и вчерашним днем. Между прогрессом и регрессом. Между дорогой к звездам и дорогой в пещеры. Между живыми, которые относятся к нам, в общем-то, с доброжелательным безразличием, и мертвыми, которые весьма заинтересованно и энергично тянут нас к себе, в могилу, прельщая замогильной «стабильностью».

Неизбежное предисловие
Беда марксизма в том, что в отличие от популистских обманок он построен на знании процессов, идущих в обществе. А всякое знание требует усилий для своего усвоения, и эти усилия непосильны для 99% читателей.
По этой причине, я выстроил свою статью не совсем обычным образом. Обойдясь в первой части без подготовительных экскурсов в марксистскую теорию, я приступил сразу к сути дела: к анализу современной ситуации в Молдове, и, отчасти, в других постсовестких республиках. Да, многие утверждения, сделанные мной, нуждаются в обосновании с марксистских позиций, без чего они просто повисают в воздухе. Однако я исходил из того, что большая часть моих выводов все-таки будет понятна даже неподготовленному читателю, пусть и на полуинтуитивном уровне - если, конечно, этот читатель сумеет вырваться из плена стереотипов. Зато те читатели - а их абсолютное большинство - для кого теоретические экскурсы в марксизм оказываются неподъемным интеллектуальным усилием, смогут без особых проблем ограничиться первой частью статьи, не нагружая себя второй. Большинству хватит и этого, ну, а тем, у кого возникнет потребность разобраться в деталях, придется найти в себе силы и прочесть ещё и вторую часть.
1. Что в действительности мы выбираем?
Чем ближе к Вильнюсу - тем жестче борьба вокруг подписания документов о сближении бывших советских республик с Евросоюзом. Последние события в Украине привнесли в новостные ленты ощущение непредсказуемости и интриги. Однако непредсказуемость эта иллюзорна. Всё происходящее подчинено строгой логике, а последовательно марксистский подход как раз и дает возможность эту логику разглядеть.
Итак, в чем суть выбора между сближением с Евросоюзом и с Таможенным Союзом, рассматриваемым, и, к слову, совершенно справедливо, как альтернатива ЕС?
Начну с перечисления того, чего мы, делая выбор между ЕС и ТС, безусловно, не выбираем. Итак, мы не выбираем между процветанием и катастрофой. Ситуация в Молдове, как, впрочем, и в любой другой стране, зависит, в первую очередь, от способности этой страны вписаться в каком-либо качестве в какую-либо систему экономических отношений. Молдова на сегодняшний день вписывается как в ЕС, так и в ТС исключительно как поставщик рабочей силы, как страна-пролетарий, живущая продажей труда: большая часть трудоспособного населения находится за рубежом, откуда присылает деньги родственникам, оставшимся в Молдове. Остающиеся дома родственники получают переводы и тратят их на месте. Но 90% того, что в Молдове потребляется, ввозится в неё извне, и облагается налогами на импорт, за счет чего и формируется бюджет.
Экспорт всего остального, вместе взятого, не играет в Молдове существенной роли. В принципе, Молдова в её нынешнем состоянии без особых проблем может обойтись и совсем без него. Тем более, что экспорт даже традиционных для Молдовы товаров, таких, к примеру, как вино и фрукты-овощи, уже уступает по объему импорту одноименной продукции. Причина в том, что качество всего, производимого в Молдове, по сравнению с качеством продукции, производимой в технологически развитых странах, неуклонно снижается из-за растущего технологического разрыва.
То, в какую страну направляется основной поток единственного молдавского экспорта - рабочей силы, регулируется существующим спросом на неё. Сегодня - так уж сложился спрос - чуть меньше 60% молдавских гастарбайтеров работают в России. То есть, Россия - основной потребитель главного молдавского экспортного продукта — труда. При этом, Россия покупает молдавский труд не из альтруистических соображений, а потому, что испытывает в нем потребность. Перестанет испытывать потребность - перестанет и покупать. Вырастет потребность - будет покупать больше. Ровно то же самое относится и к странам ЕС. И никакого отношения к вступлению Молдовы в ЕС или в ТС это не имеет.
Разумеется, и ЕС, и ТС - то есть и Брюссель, и Москва могут использовать и давление на основную статью молдавского экспорта, чтобы принудить Молдову к тем или иным шагам во внутренней или внешней политике, отвечающим их интересам, и некоторый набор бонусов: так, нам в очередной раз пообещали безвизовый режим с ЕС. На сей раз к 2015 - но такие обещания, напомню, уже звучали и раньше, и нас, увы, обманули. Однако и "кнуты" и "пряники" такого рода имеют достаточно ограниченную степень влияния на формирование ситуации в целом. Коридор их возможностей узок, поскольку рынок экспортного труда далеко не резиновый, как в плане спроса, так и в плане предложения. И предложение на нем, если и превышает спрос, то отнюдь не в разы, речь идет о процентах. А по ряду профессий, напротив, спрос превышает предложение - вот вам пример такого рода, имеющий, к тому же близкое отношение к Молдове. И Молдова занимает на мировом рынке труда востребованную нишу, не слишком перегруженную избыточным предложением. Молдова предлагает на экспорт относительно цивилизованную, образованную, дисциплинированную, расово белую, что тоже имеет значение при формировании спроса, рабочую силу. То есть, эмбарго на её экспорт не последует, ни с какой стороны. Да, Россия может демонстративно выслать несколько сот молдавских гастарбайтеров - но она никогда не вышлет их всех. И в странах ЕС тоже могут отловить несколько сот гастарбайтеров-нелегалов и выслать их - но тоже не вышлют всех подряд, потому что экономические интересы важнее.
Итак, выбор между ЕС и ТС - это не выбор между возможностью продавать там и там товары, экспортируемые из Молдовы, включая и рабочую силу. Даже с учетом возможного давления, оказанного из Москвы - а Москва склонна оказывать давление на бывшие республики СССР, препятствуя их сближению с ЕС, выбор этот, ни в одном, ни в другом случае не приведет к быстрому изменению экономической ситуации в Молдове. В этом, к слову, состоит наше преимущество по сравнению с Украиной, где все ещё работающая промышленность очень зависима от цен на российские энергоносители, причем сокращение их поставок в Украину будет для России менее критично, чем отказ от использования молдавской рабочей силы. Как следствие, такое энергетическое давление на Украину может быть реализовано Россией. К тому же и цена ухода Украины в сторону ЕС для России во всех отношениях существенно выше, чем цена вопроса с уходом Молдовы. То есть, в отличие от Украины, мы в Молдове более свободны в своем выборе. При любом развороте - в ЕС или в ТС, в ближне- и среднесрочной перспективе события будут развиваться примерно по одному сценарию. Для Молдовы выбор между ЕС и ТС - это чисто стратегический выбор, слабо связанный с тактическими потерями и приобретениями. Это выбор между двумя общественными формациями: постсовестким феодализмом и западным капитализмом.
В настоящее время, все республики бывшего СССР, за исключением стран Прибалтики, уже второй раз за последние сто лет не сумели преодолеть социальный и технологический барьер, за которым объективно следует переход в капитализм, и начали откат назад. Идейным и экономическим центром этого отката является Россия, располагающая сырьевыми ресурсами, которые позволяют поддерживать существование отсталой феодальной формации, экономически неэффективной и неконкурентоспособной по сравнению с капитализмом развитых стран Запада. Именно по этой причине Россия является сегодня центром становления разного рода феодальных социальных институтов. Это и встраивание в государственные механизмы национализма и православия, наряду с попытками "приручения" мусульман. Это и постепенное ограничение гражданских свобод, логическим завершением которого, к слову, вполне возможным, является возрождение крепостного права, существовавшего в СССР. Напомню, что граждане СССР были лишены возможности свободного выезда за рубеж, то есть, называя вещи своими именами, находились в крепостной зависимости от государства. Здесь надо сказать, что крепостная зависимость низших классов, феодальных юнитов, как инструмент организации общества, есть принципиальная и обязательная черта любого феодализма. Она свойственна ему ровно в той же мере, в какой капитализму свойственна организация товарного производство в специфической форме "производства капитала".
Шансы на то, что и другие постсоветские государства, помимо России, чья судьба представляется уже вполне безальтернативной, будут втянуты в этот процесс отката, очень велики. Они велики по той причине, что феодальные классы составляют в каждом из них очень значительный процент населения. Если говорить о России и о Казахстане - то речь идет об абсолютном численном большинстве - эта ситуация досталась им в наследство от феодального СССР. В Украине и Белоруссии все не так однозначно, но каждая из них - тема для отдельного разговора, там своя специфика, свои тонкости и свои расклады сил. А вот в случае с Молдовой широкий экспорт рабочей силы дал нам некоторый шанс на преодоление барьера на пути к капитализму.
Как показывает исследование, проведенное Высшей школой экономики, "западное" плечо трудовой миграции объективно способствовало формированию в Молдове пролетариата в его капиталистическом понимании - то есть, как класса, органически связанного с капитализмом и нуждающегося в капитализме как в естественной среде своего обитания. Именно эти люди, их родственники, находящиеся под их влиянием, а также ориентированная на ведение бизнеса на Западе молдавская буржуазия и выступают сегодня за движение Молдовы в сторону ЕС. В противовес им, феодальные классы молдавского общества, как сеньоры, чей бизнес ориентирован в направлении России, Казахстана и других феодальных стран, и, в силу этого, адаптирован к феодальным правилам игры, так и юниты, адаптированные к продаже своего труда на патерналистски-феодальных условиях, и не готовые, ни психологически, ни по уровню квалификации, к переходу на положение пролетариев, продающих свой труд по капиталистическим правилам, выступают сегодня сторонниками движения в ТС. Их тоже довольно много. По сути, молдавское общество разделилось примерно пополам. Что ж, это совсем неплохое соотношение сил, дающее основания для некоторого оптимизма. Все могло быть много хуже…
Движение в ТС означает демонтаж ростков капитализма в Молдове, включая и социальные институты, свойственные капиталистической формации: гражданское общество, демократические институты, свободу СМИ, светское государство. Это создаст условия для возрождения феодализма по образцу СССР, с незначительными по сравнению с советским периодом вариациями - однако при гораздо худшем старте. Как это будет выглядеть практически, можно увидеть, взглянув на нынешнюю Россию. Политические процессы, полицейский прессинг, сворачивание социальных гарантий, светского образования и торжество религиозного мракобесия - вот приметы системного возрождения феодализма. В экономическом плане это означает постепенную, но неуклонную деградацию промышленного потенциала, массовую эмиграцию наиболее квалифицированных кадров, и непрерывную череду техногенных катастроф, поскольку феодальная страна не способна эксплуатировать технику следующей формации. Такая техника предполагает совсем иной уровень ответственности и гражданского сознания, которое имеет самое прямое отношение к исполнению служебных обязанностей. Говоря грубо, феодальная империя должна, и, рано или поздно, неизбежно будет ездить на телегах - это её уровень.
Все это прекрасно понимает и верхушка феодального сеньората. Но хотя исторически феодализм обречен, он неизбежно проиграет соревнование с капитализмом, на век нынешних правителей и даже их потомков его ещё вполне может хватить. Нужно лишь взять под свой контроль достаточно большое пространство, и жить за счет его эксплуатации, продавая на экспорт сырье и обеспечивая стабильность внутри этого пространства феодальными методами: от прямого полицейского насилия до снижения уровня образования и насаждения националистического и религиозного фанатизма. Кроме того, для стабилизации такого государства крайне желательна буферная зона, в которой, как в слое брони, будут вязнуть все попытки капиталистических соседей получить прямой контроль над ресурсами, удерживаемыми феодалами. Именно по этой причине Россия так заинтересована в окружении себя кольцом государств-сателлитов, а ЕС, напротив, достаточно равнодушен на сегодняшний день к перспективам своего расширения: капитализм находится в стадии рецессии. Вот в следующей фазе, в фазе подъема, он будет значительно активнее стремиться к освоению новых пространств, но до этой фазы, по расчетам экономических циклов, еще лет 20-30. И что останется от Молдовы за 20-30 лет феодального застоя, в случае ухода в ТС, сказать трудно. Вероятнее всего - мало что останется: уровень жизни, образования, качество населения - все это снизиться до запредельно низкого уровня. Все живое и способное к росту попросту эмигрирует.
Тем не менее, это путь развития сиюминутно привлекателен для той части нашего общества, которая органически принадлежит феодализму. Для тех, кто не сумел измениться со времен СССР. Кто за прошедшие 20 лет, подобно Бурбонам в эмиграции, "ничего не забыл и ничему не научился". Эта часть нашего общества тянет нас назад, в безнадежную и мракобесную яму, откуда нам, или нашим потомкам - тем, кто не эмигрирует из Молдовы - радо или поздно придется выбираться, оплачивая этот путь потом и кровью. Повторяю, феодализм - это исторический тупик, никаких перспектив у него нет.
Альтернативой такому откату является путь в капитализм. Капитализм вовсе не рай, впрочем, я позволю себе усомниться в том, что любая общественная формация, включая и коммунизм, будет бесконфликтным раем. Но капитализм это шаг вперед, к лучшему, по сравнению с феодализмом, качеству жизни каждого отдельно взятого человека - во всех аспектах и смыслах. Да, это случится не сразу, и не вдруг, не в единый день, но чуть погодя, постепенно и обязательно, со стопроцентной гарантией. Кроме того, и коммунистическое общество может быть построено только на основе исчерпывающе полной реализации всего потенциала капитализма - об этом писал ещё Маркс.
Итак, выбор между Евросоюзом и Таможенным Союзом есть, по сути, выбор между завтрашним и вчерашним днем. Между прогрессом и регрессом. Между дорогой к звездам и дорогой в пещеры. Между живыми, которые относятся к нам, в общем-то, с доброжелательным безразличием, и мертвыми, которые весьма заинтересованно и энергично тянут нас к себе, в могилу, прельщая замогильной "стабильностью". Для меня, как марксиста, выбор здесь очевиден. Я - однозначный и бескомпромиссный сторонник сближения Молдовы с ЕС, и интеграции в структуры ЕС всеми возможными способами. Иной вопрос, что хитрые феодальные сеньоры могут, при случае, и ЕС использовать как зонтик, для продления своего существования - но это уже иная тема. Кроме того, реализация такого сценария всего лишь возможна, но вовсе не предопределена на все 100%. И, наконец, даже если это случится, то период феодального застоя в этом случае будет длиться куда меньше, чем беспросветная ночь в составе ТС.
2.Как это работает: подробности
Согласно Марксу, социальная надстройка общества изменяется в соответствии с его производственной базой. Иными словами, технологическое развитие диктует тот или иной тип социальных отношений, и потому, промышленно развитый феодализм также невозможен в реальной жизни, как невозможен в ней и аграрный, доиндустриальный социализм.
Кроме того, внимательное и добросовестное приложение марксистского инструментария к новейшей истории, к событиям прошлого и нынешнего века, приводит к ряду выводов, хотя и не высказанных самим Марксом, но со всей очевидностью вытекающих из его подхода.
Во-первых, эволюция СССР и постсоветских стран утрачивает при этом всякие конспирологические черты. Ни о каком "предательстве социализма в СССР" не могло быть и речи, по банальной причине - нельзя предать то, чего не существует вовсе. Социализма же, как посткапиталистического общественного устройства в СССР не было, и не могло быть. Советский Союз возник на волне антикапиталистической феодальной контрреволюции, осуществленной в интересах управляемого феодального класса, составлявшего абсолютное численно большинство в предреволюционной России. Затем СССР постепенно эволюционировал, двигаясь к капитализму. В процессе усложнения феодальной производственной базы, мало-помалу подходившей к пределу своего развития, советская система встала перед неизбежным выбором: либо крах и регресс, социальный и технологический откат назад, к такому уровню сложности общества, когда феодальная система ещё способна справляться с управлением им, либо переход в капитализм. В большинстве бывших советских республик, за исключением Прибалтики, был реализован первый вариант.
Здесь мы встречаем терминологическую ловушку, в которую неизменно попадают разного рода горе-марксисты, возможно, и читавшие какие-то работы Маркса, но мало что из них усвоившие. Итак, по Марксу, всякое общество состоит из двух классов, по большому счету, класса управляющих и класса управляемых. При капитализме это буржуазия и пролетариат. Хорошо, а что тогда при феодализме?
Исходя из привычной терминологии, при феодализме это сеньоры и крестьянство. Опс! Следите за руками! В этот самый момент и осуществляется подмена понятий. Крестьянство, в русском языке, это не класс, а род занятий. Крестьяне - это люди, занятые в сельскохозяйственном производстве. Вообще-то, "крестьяне" - это искаженное "христиане", но история происхождения этого слова - уже иная, не имеющая отношения к нашему разговору тема. Хотя и очень, очень интересная, и, кстати, до крайности антиклерикальная. Ну, хорошо, а как называются те, кто не занят крестьянским трудом при феодализме? Ремесленники? А кто это - класс? Ах, прослойка…. Ну-ну….
Суть же проблемы в том, что искажение марксизма породило множество теорий ad hoc, с помощью которых лжемарксисты жульнически маскировали вопиющие натяжки и передергивания. Между тем, никаких "прослоек" и "прокладок", ни в каком обществе не бывает вовсе. Бывают классы - как абстрактные понятия, исчерпывающе описывающие возможные позиции отдельно взятого человека в данной системе производственных отношений. И бывают конкретные люди, в том числе такие, которые полностью вписываются в рамки одного класса, и такие, которые занимают в системе этих отношений двойственное положение. Но, при этом, во всех конкретных случаях, добросовестный анализ позволяет вполне однозначно определить классовую принадлежность каждого конкретного человека, выделив факторы, оказывающие на его положение решающее влияние. Ни для каких "прослоек" здесь попросту не остается места. Да, к слову: исторически сложилось так, что локомотивом искажения и извращения марксистского подхода к анализу процессов в обществе оказалась именно Россия, притом, не только СССР, но также и Россия дореволюционная, начиная с народников, толковавших Маркса вкривь и вкось. Ох, не зря, не зря Маркс и Энгельс видели в России оплот мировой реакции, ведь как в воду глядели!
Так вот, для того, чтобы анализировать ситуацию не блуждая в терминах, и не путать крестьянство как род занятий с крестьянством - управляемым классом при феодализме (а большинство этого класса в силу слабого развития промышленности при феодализме действительно занято крестьянским трудом) договоримся о названиях. Итак, при капитализме есть два класса: буржуазия и пролетариат, отношения между которыми построены на продаже труда как товара и на признании существования в обществе множества собственников, собственность каждого из которых священна и неприкосновенна. При феодализме тоже есть два класса: сеньоры и… ну, скажем, юниты - назовем их так, коль скоро нет в русском языке готового и однозначного термина. Отношения этих классов построены на делегировании полномочий на право распоряжения собственностью, которые единственный формальный собственник - верховный сеньор, занимающий верхнее положение в иерархии, делегирует вниз в рамках системы вассалитета. Юнит же отличается от сеньора тем, что он - нижнее звено в длинной цепочке делегирования полномочий. То есть, ему какие-то полномочия ещё делегируют, а вот он их делегировать кому-либо уже не может, ибо некому.
Во-вторых, переход между формациями, связанный с ростом технологической базы, оказался намного сложнее, чем его описывал Маркс. Нельзя сказать, что Маркс этих сложностей не видел вовсе - и он, и Энгельс вплотную подходят к ним во многих своих работах. Но вот подробного исследования именно по этой теме они нам не оставили, так уж сложилось. Отчасти, возможно, просто не дошли у них руки, отчасти, дело в том, что многие закономерности и особенности такого перехода при их жизни были ещё очень и очень неочевидны, историческое развитие ещё не дало достаточного числа фактов.
Так вот, эпоха перехода от феодализма к капитализму вовсе не окончена. Мы живем сегодня в ней, в эпохе продолжающихся буржуазных революций и феодальных контрреволюций, эпохе преодоления технологического и социального барьера между феодализмом и капитализмом - или же, бывает и так - его непреодоления и отката назад, в феодализм. При этом, страны составляющие ядро капитализма, уже вплотную походят к следующему технологическому барьеру, перейдя который они выйдут за пределы капиталистических отношений, то есть совершат переход в марксов коммунизм [1]. Выход к точке "вероятного перехода", который тоже не гарантирован на 100% - он может удаться, а может и не удаться, и тогда общество совершит откат назад, к капитализму, можно ожидать уже в ближайшие 70-100 лет, что с исторической точки зрения вообще не срок. Но сегодня наш мир всё ещё является ареной борьбы между феодальными классами, и экономической системой, образуемой отношениями между ними, и буржуазными классами, со своей системой экономических отношений. Таким образом, "общественная формация" в чистом виде оказывается таким же абстрактным понятием как "класс": реальность дает нам множество переходных и смешанных форм, сосуществующих одновременно и даже на одной и той же территории. Как показывает исторический опыт, феодализм и капитализм могут сосуществовать, в том числе и в рамках одного государства. Это сосуществование может длиться очень долго - десятилетиями и даже веками.
Сосуществование это отнюдь не мирное. Во-первых, две системы конкурируют между собой. При этом, в условиях замкнутого анклава, феодализм, с его жесткой властной вертикалью и концентрацией власти в пределах этой вертикали имеет все преимущества перед капитализмом и неизменно одерживает верх. Логическое завершение любого феодализма - это абсолютизм, единая вертикаль делегирования полномочий. Но у такой вертикали есть уязвимое место - низкий технологический барьер. Иными словами, кризис управления технологически развитым обществом в условиях такой вертикали наступает значительно раньше, чем при капитализме. Возможных выходов, как уже говорилось выше, два: либо технологический и социальный откат назад и упрощение общества до уровня, приемлемого для данной системы управления, либо размывание феодальной вертикали в капиталистическую горизонталь. Ведь основное отличие капитализма от феодализма в плане организации общества состоит как раз в том, что при капитализме ведущую роль играют горизонтальные связи между примерно равными по силам игроками, обладающими равными юридическими правами, а при феодализме все решает система вертикального делегирования. Понятно, что "чистых" случаев не бывает - и при капитализме существует в том или ином виде система вассалитета, и при феодализме есть горизонтальные связи и равносильные игроки - но речь идет о том, какая из двух систем управления является ведущей и решающей.
Однако откатиться назад и замкнуться не всегда возможно. Государства не существуют сами по себе, они находятся в определенном окружении. А в любом государстве, не замкнутом жестко само на себя, не превращенном в "осажденный лагерь", отгородившийся от враждебного мира глухой стеной, все преимущества как раз на стороне капитализма, а феодализм неизменно проигрывает. Иными словами, изоляция в каком-либо анклаве, в рамках одной страны или группы стран - это всегда игра на сохранение феодализма. Выход за пределы таких анклавов, и интеграция со странами уже преодолевшими феодализм - означает неизбежный переход в капитализм и для страны, взявшей такой курс.
Вернемся теперь к нашему переходному обществу. В нем сосуществуют две формации, в каждой из которых существуют два класса: при капитализме это буржуа и пролетарии, при феодализме - сеньоры и юниты. В рамках лю­бой общественной формации между классами, входящими в неё, всегда идет борьба за политическое влияние, сопровождающаяся, в отдельные периоды, усилением позиций одного класса и ослаблением другого. В этом плане термин "господствую­щий класс" не совсем верен, правильнее было бы говорить об управляющем классе, поскольку его "господство" временами может быть очень и очень условным. В любом случае, один класс никогда не являет­ся единственной политической силой. Иными словами, при любой формации государство есть инструмент компромисса двух классов, соперничающих в пределах данного социального устройства, и ведущих непрекращающуюся борьбу друг с другом за усиление своих позиций и осла­бление позиций противоположной стороны. Но, вместе с тем, оба этих класса всегда выступят как союзники в борьбе против любой третьей силы, покушающейся на существование "родной" для них формации как таковой. Ведь смена формаций грозит представителям всех входящих в неё классов такими катаклизмами, перед которыми бледнеют любые неудобства, испытываемые ими в рамках "своей" формации.
Итак, на борьбу классов внутри каждой формации накладывается борьба классов из разных формаций за сохранение своей формации и вытеснение формации конкурирующей. И вот тут, в зависимости от сиюминутной степени ожесточенности внутри- и межформационной борьбы, в каждый конкретный момент возможны самые причудливые тактические союзы и противостояния, составленные из четырех классов, принадлежащих к двум разным формациям, и имеющих место быть в данный исторический период: из буржуазии, сеньоров, пролетариата и юнитов. Однако стратегически борьба между формациями всегда остается приоритетной для всех классов по сравнению с внутриформационной борьбой.
Сергей Ильченко

Odessa Daily

• Вход