Оба состояния – транса и авангарда, добродушный улыбчивый Сиренко испытывал с младенческих лет. Впрочем, младенчество и сейчас ему не чуждо: мир он видит чистым, сияющим, полным ярких переживаний, которыми он плещет на холст, используя порой флюоресцентно-лимонные, ярчайшие синие и оранжевые цвета. Лимонный даже стал в какой-то момент его фирменным цветом. Почему? Довольно опасный цвет, не особо терпит соседние оттенки. Вот надо ж так сильно полюбить его, чтобы он столь гармонично смотрелся!
Лимонное солнце освещает пляжников; оранжевые гитары поют песни; экспрессивные бегуны бегут к своей цели. «Жизнь восхитительна» – радостно шепчет Сиренко, быстро завершая очередной холст. Пишет он много и быстро. Нет, годами создавать ювелирные натюрмортики – это не про него. Два часа – и шедевр готов! Иногда тратится чуть больше времени. Зависит еще от обстоятельств.
Долгие годы художник работал в подвале, при плохом освещении, в сырости, в холоде и в голоде. Конечно, без копейки денег. Нежданно-негаданно свалились на него всевозможные заказы, предложения, архитектурные проекты, художник зажил счастливее и румянее. Но не забывал свой подвальчик, где мир казался еще более флюоресцентным, нежели на самом деле. Надо сказать, именно там и рождались самые большие по размеру, самые хитовые работы. На сегодняшней выставке во Всемирном клубе одесситов размеры полотен – более камерные, веселье – не такое буйное, словно бы успокоилось мятежное сердце. Чего-то не хватает. Может, нужно снова оказаться в невыносимых условиях, в тускло освещенном подвале? Может, художнику необходимы эти переживания – быть постоянно на грани? Трудно сказать… Нет, главное, что он продолжает много и плодотворно работать. Ведь в новых работах тоже присутствует гармония и чистота цвета. Но что-то ушло... Видимо, в некий момент жизни кто-то властной рукой отбирает у художника ощущение упоительного всемогущества! Могу и так написать, и маслом, и тушью, и темперой, и сангиной, и даже не хуже юного Ван-Гога! Это ощущение как правило сменяется тем, что с грустью именуется «суровая реальность». Хорошо, когда мимолетно, на выходе из подвальчика. Хуже – когда застревает и не дает кислороду дойти до того центра в головном мозгу творческой единицы, который знает, как при помощи кисточки и красок превратить мир вокруг в волшебство без тени сомнений. Ведь даже воздух вокруг работ Сиренко словно бы наэлектризовывался, сиял и переливался. Нет, главное, что художник продолжает идти по своему пути. Может, сейчас у него время раздумий и нет того разрывающего шквала, чувства безграничной полноты жизни. Зато он способен поднять голову и посмотреть наверх. Там – звезды. Все они, до единой, принадлежат ему, творцу собственного Космоса. И это замечательно, ребята! Юлия ЖАРКОВА, Odessa-Daily