Odessa DailyМнения

Судьба Pussy Riot как зеркало российской жизни. Часть третья. Призрак Майдана

Wesleyunawn

17 сентября 2012 в 14:30
Текст опубликован в разделе «Мнения». Позиция редакции может не совпадать с убеждениями автора.

Photobucket
Призрак бродит по… России…

Сто шестьдесят четыре года тому назад два коммуниста-сатаниста написали знаменитую фразу о призраке, который бродит по Европе. В советское время все, даже школьники, были обязаны конспектировать этот «Манифест ненависти», так что слова «Призрак бродит по Европе» вовсе не казались чем-то неожиданным. Они даже воспринимались как некая банальность.
Между тем этот образ явно родился у авторов под влиянием Шекспира. Один из исследователей великого Барда писал, что призраки в его пьесах призваны передавать Дух Времени, который нельзя напрямую выразить словами, но чье дыхание живет в душах людей: их страсти – это его Страсть, их безумие – безумие Времени, его верования и его проклятия.
В нашу эпоху рафинированных саркастических фильмов ужасов в мельтешении теней – вызов убожеству одномерности жизни. Но суетность современной цивилизации не должна скрывать от нас истинное дыхание Времени. Как говорил Освальд Шпенглер, есть мистические народы и мистические цивилизации. И, несомненно, весь постсоветский мир – это площадка мистической драмы, где кошмары нашей истории и самые сладостные несбывшиеся мечты – персонажи трагической мистерии-моралите.
В путинской России два призрака стали главными персонажами потустороннего мира в этом жутковато-притягательном шоу: Майдан и Веймар.
Как нельзя в «Гамлете» понять происходящее, не зная о призраке отца Гамлета, так и мы не сможем осознать всей полноты драмы путинской России, если не обратим свой взор на этих героев потустороннего мира.
Начнем с Майдана.

Проклятие путинской России

Майдан и Оранжевая революция – проклятие элиты современной России. И хотя острота событий тех лет ушла в прошлое, призрак Майдана – самый страшный кошмар нынешней российской власти.
Разумеется, не «коварные планы Госдепа» с «подкупом манифестантов» виной этим страхам. В отличие от многочисленных российских поклонников теории заговора «всего мира, и в первую очередь США в лице Госдепа против России», путинское окружение в это не верит. Это хорошо видно и по тому, где прячут деньги, где отдыхают, где учатся дети и даже где судятся люди из окружения Путина. Советское лицемерие путинской элиты значительно превзошло стандарты той, коммунистической жизни.
И в советское время партийная элита ни на грош не верила в те обвинения Запада, которые продвигала и в своих и в левых западных СМИ. Помнится, что на Западе, например, был настоящий шок, когда историки опубликовали документы Политбюро ЦК КПСС (тогда оно именовалось Президиум) времен Карибского кризиса. Оказалось, что Хрущев ни на минуту не верил в возможность войны. Он блефовал, будучи уверенным в благоразумии Кеннеди. Сам он считал это просто игрой. Но публично Хрущев кричал на каждом углу, и ему вторили всякие «полезные идиоты» на Западе, что именно Кеннеди толкает мир к мировой войне. Логика вора, кричащего «Держи вора!» – основа системы советской пропаганды. И нынешней российской, кстати.
Реальный Госдеп с его бредовыми «перезагрузками» абсолютно не является – даже в малой степени – опасностью для путинской власти.
По различным оценкам, в период кампании 2004 года Россия вложила в выборы в Украине от полумиллиарда до миллиарда долларов. Деньги, разумеется, вкладывались нелегально, и только в тех, кто активно, как тогда думалось, продвигал интересы России в Украине. На этом фоне пара десятков миллионов долларов, которые официально потратил Вашингтон (а неофициально он тратить деньги вообще не может) на подготовку избирательной кампании – просто меркнут. Причем американцы финансировали вовсе не своих сторонников – они оплачивали тренинги для участников процесса, причем большая часть денег шла государственным структурам, которые-то и занимались фальсификацией выборов. Понимал ли это Путин? Без сомнения!
Самое страшное в Майдане для Путина – сила и готовность людей сменить власть СНИЗУ. Одно предположение, что эти уличные лидеры могут стать теми, кто определит судьбу путинской элиты – главный кошмар власти. И у Путина есть конкретный пример – Грузия!
Суть истории «Pussy Riot и Путин» вовсе не столь очевидна, как это кажется на первый взгляд. Для Путина эта панк-группа – живое воплощение кошмара Майдана. Ситуация на самом деле беспрецедентная. Власть готова идти на прямой конфликт с мировым общественным мнением из-за акции, политический вес которой был изначально очень невелик. Никто из правящей элиты, разумеется, не ждал, что она получит такой пиар-эффект. И теперь Путин сам загнал себя в угол: власть просто боится проявления малейшей слабости, ожидая, что слабость власти может толкнуть протестантов на новый Майдан.
Только страхом, диким страхом перед реальным мнением общество можно объяснить этот нелепый приговор. Путин не готов ни на один шаг назад, потому как он чувствует себя в окружении волков, которые, едва ощутив слабость противника, вцепятся ему в глотку.
В этом нет никакого расчета, никакого плана, никаких далеко идущих целей. Все разговоры о союзе с Православной церковью – лишь маскировка растерянности власти. Что вовсе не исключает в будущем этот союз, но на сегодняшний день это фикция.
Однако в истории с Pussy Riot важен не Путин и его окружение.

Майдан 2004 и Август 1991

Когда моя знакомая, с кем я обсуждал эту статью, прочитала черновик этого материала, она была очень возмущена. «Ведь там перед людьми стояли реальные танки, а на Майдане…»
И здесь я должен обязательно сказать, что написанное ниже вовсе не призвано любым образом подвергнуть сомнению подвиг москвичей, вышедших 19-21 августа на улицу навстречу танкам и спецназу. Я прекрасно помню атмосферу похорон демократии в помещении Народного Руха в Одессе 19 августа 1991 года, где царила полная растерянность. Все ждали арестов и молча заранее смирялись с ними. И такое настроение, судя по имеющейся у меня информации, было не только в Одессе, а в целом по Украине. Мы мечтали о чуде в Москве, и когда оно случилось, у нас не было слов. Единственный человек на моей памяти, кто публично поддержал антипутчистов, был тогдашний глава Жовтневого райсовета в Одессе – Эдуард Гурвиц. При всем моем крайне непростом отношении к этому человеку (а порою и, мягко говоря, критическом), не могу не признать, что то его выступление было просто неописуемо в атмосфере всеобщего уныния.
Но дело не в этом. Говоря о деле Pussy Riot, мы должны понимать принципиальную разницу между Майданом 2004 и Августом 1991 года.
Путин, разумеется, не испытывает ни малейшей любви к защитникам Москвы от ГКЧП. Но не испытывает по отношению к ним и страха. Дело в том, что эти люди выступили против страны, которой уже нет, и партии, которая также уже ушла в небытие.
А вот философия Оранжевой революции стала точкой перелома общественного сознания на постсоветском пространстве, в том числе и русскоязычном.
И дело не в том, что Август 91 года – настоящая новая российская революция, плоды которой, к сожалению, так и не были использованы. Ведь и Майдан стал трагедией поколения, обманутого «оранжевым» руководством. Ельцин, конечно, мало что сделал из того, что ждали от него после Августа, но по сравнению с Ющенко он – просто античный герой.
И все-таки события Майдана неизмеримо важнее для постсоветского пространства, чем даже август 91-го.
Да, от тех, кто стал на пути танков в 91-м, мужества требовалось неизмеримо больше, чем на Майдане в 2004-м. И это упоительное ощущение веры в себя и в таких же, как ты – и в августе 91-го, и осенью 2004-го. И все-таки есть одно очень важное отличие: в августе 91-го, по сути дела, не произошло того противостояния в душах людей, которое было на Майдане.
Дело в ином.
Те, кто не хотел перемен, в августе 91-го были пассивны. Они всю жизнь привыкли подчиняться власти, и даже в ситуации, когда надо было просто поддержать эту абсолютно нелепую власть, они не могли сами что-то решить. Никто из них не был способен взять на себя даже минимальную ответственность. Они были фишками в карточной игре властей, и пока их не трогали, они могли изображать могущество власти, но любой толчок – и они, как карты из «Алисы в стране чудес», просто падали на землю и замирали.
Август 91-го оставил в их душах недоумение, обиду, но практически не порождал комплекса неполноценности. Их связь с ушедшими властями была эфемерна. Мужественность поступков москвичей в августе 91-го очевидна. Но моральный выбор с их стороны был очень прост. Их единственным врагом был Страх! Страх, который 70 лет старательно выращивался в душах людей на одной шестой части земной суши. Страх – это очень много, но это и мало.
Острота противостояния двух сторон, которая была в 2004 на Майдане, даже в малой степени не присутствовала в 91 году.
Вот если бы ГКЧП позвало своих сторонников на улицу, если бы обратилось к ним с призывом вернуться к старым и знакомым порядкам… Если бы ГКЧП не «Лебединое озеро» гоняло по телеэкранам, а выводило бы туда известных людей, которые уверенно и убежденно призывали поддержать ГКЧП, то все могло пойти по-другому. Но СССР к этому времени был смертельно болен, и все эти пиар-акции не состоялись не потому, что ума не хватало понять их необходимость. У старой власти не было ни сил, ни веры, ни даже самой маленькой Правды…
Москва 91-го… С одной стороны – те, кто выполнял приказ, причем этот приказ они не хотели выполнять. Начальство боялось, а подчиненные не верили даже в маленькую толику правоты этого приказа. И, имея в руках чудовищную власть, организаторы ГКЧП не могли ничего сделать, потому что налицо была полная атрофия воли у руководства, полное нежелание что-либо делать у среднего звена, и тихое неподчинение снизу.
На Майдане все было не так. Впервые прямо и открыто был поставлен сакраментальный для постсоветской цивилизации вопрос: способен или нет обычный человек добиваться с некой долей идеализма свободы и справедливости?
В обычной ситуации люди, которые говорят, что борются за свободу и справедливость, в глазах подавляющего большинства, абсолютно не верящих, что такое возможно, являются, мягко говоря, идиотами, местными сумасшедшими.
А с другой стороны, огромная часть граждан страны оказалась завязана в интригах власти. Речь здесь идет не о группке запуганных представителей партийной элиты. Речь шла о миллионах людей, которые в той или иной степени дали клятву верности этой антимайдановской власти.
И когда вдруг волею Рока, Призрака, веления времени, как бы ни называть этот исторический шторм, вдруг огромные массы людей встают вместе во имя свободы и справедливости, то у любого человека, который не был втянут в водоворот этих событий, возникает серьезная моральная дилемма.
Путч Августа 1991 года остался путчем. А вот Майдан 2004 – стал пусть и бескровной, но Гражданской войной. И вопрос личного выбора обычного человека стал главным вопросом Майдана. Впервые в постсоветской истории.

«Оранжевая чума» в сознании россиян

О Майдане написано множество материалов на русском языке: книг, статей, фильмов… Писали все: и бред о проплаченности Оранжевой революции, и неудачные статьи о его причинах, и хвалебные, разумеется, – в общем, многое написано.
Но есть одна тема, о которой стараются не говорить ни сторонники, ни противники Майдана на всем русскоязычном пространстве от Калининграда, Вильнюса и Севастополя до Владивостока, без нынешних государственных границ. Все говорят только о Майдане и российской власти, но никто не хочет говорить о том, как повлиял Майдан на обычного русскоязычного человека.
Конечно, нельзя забывать те океаны помоев, которые лили из телевизора федеральные каналы на Майдан. Но логика этих помоев строилась на вполне четких принципах мировоззрения обычного человека.
«Есть ОНИ, которые «борются за свободу и справедливость», и есть Я, который не борется за это. Если они победят, то мне должно быть лучше. Но почему они хотят сделать мне лучше»?
Обычный постсоветский человек хорошо знает, что кругом одни враги. И как бы сладко они не пели – они враги!
«То есть ОНИ борются за меня, а я, получается – такое дерьмо, которое этого не хочет? Не-ет, это неправда! Так вот, дерьмо не я, а ОНИ».
Постсоветский человек знает, что он лучше, чем другие. Его просто не оценили, не поверили, а после развала страны каждый залез в свою норку. И там пинает ногами всех, кто лезет к нему.
«ОНИ обманывают, ОНИ на самом деле не за справедливость борются, ОНИ хотят сделать мне какую-то пакость. Я еще не знаю, какую, но я знаю, что хотят сделать мне зло».
И простой постсоветский человек неизбежно находит то зло, что хотят ему причинить. Тот, кто хочет «странного» – чужой. Он либо обманщик, либо идиот.
«ЭТИ, которые выступили против власти, которые хотели «справедливости и свободы», ОНИ тем самым дали мне пощечину! ОНИ говорят мне: ты холоп, ты раб! Ты не способен бороться за свободу! Да идите вы с вашей свободой! Вы все продались, вы все купленные, вы просто хотите нас заново продать»!
Эта внутренняя дилемма, возникшая осенью 2004 года, буквально взорвала изнутри украинское общество. А затем и российское, где все было еще хуже. И где тогда почти не было тех, кто хотел «странного»…

Комментарии посетителей сайта


Rambler's Top100