Odessa Daily › Мнения ›

Судьба Pussy Riot как зеркало российской жизни. Часть третья. Призрак Майдана (окончание)

Wesleyunawn

4 октября 2012 в 12:44

Текст опубликован в разделе «Мнения». Позиция редакции может не совпадать с убеждениями автора.

Как Призраки Майдана касается Pussy Riot? Напрямую.
Позиция многих «идейных» критиков действий Pussy Riot опирается на логику отрицания Майдана:
«Кто они такие, чтобы это делать? А кто я такой, если я не выступаю? Чем они лучше меня? А так как они ничем не лучше меня, то это пакость, мерзость, обман».
«Протестующий самим фактом своего существования как бы говорит, что я, нормальный человек, вообще не способен что-либо отстаивать. Он как бы говорит, что мы – такие, как я, люди – дерьмо, потому что они, протестующие, говорят правду, а мы нет»!
Евгений Шварц вкладывает в уста Дракона страшные слова:
«Человеческие души, любезный, очень живучи. Разрубишь тело пополам — человек околеет. А душу разорвешь — станет послушней, и только. Нет, нет, таких душ нигде не подберешь. Только в моем городе. Безрукие души, безногие души, глухонемые души, цепные души, легавые души, окаянные души».
Когда мы говорим «совок», то имеем в виду именно это.
Я понимаю, что для многих читателей этой статьи эти слова покажутся кощунством. «Такого никогда не было в Союзе!», – скажут они, и будут почти правы. Все, разумеется, гораздо сложнее.
Как говорил Тютчев:
«Блажен, кто посетил сей мир
В его минуты роковые!
Его призвали всеблагие
Как собеседника на пир.
Он их высоких зрелищ зритель,
Он в их совет допущен был —
И заживо, как небожитель,
Из чаши их бессмертье пил!»
Увы, дамы и господа, это не про «окаянные души» по Евгению Шварцу. Я не знаю, знал ли Евгений Львович знаменитое китайское проклятие, но вот это про нас. Ибо «окаянные души» в эпоху перемен допущены не на «чаши богов», а на нечто иное.
В Союзе, грубо говоря, были «ОНИ» и «МЫ». Разумеется, полного равенства не существовало никогда и в Союзе. И все-таки была некая общность людей, прежде всего, разумеется, людей интеллигентных, как это принято говорить на Западе – интеллектуалов. У нас говорили – интеллигенция. Все работали на одном большом заводе, от Калининграда до Владивостока. Все смотрели фильмы Рязанова и сопереживали Мягкову и Басилашвили, Брыльской, Фрейлих и Гурченко.
В массе своей интеллигенция верила в себя и знала, что к ее мнению пусть и не всегда, но прислушаются. Правила игры советской элиты требовали прислушиваться к мнению интеллигенции. Был даже такой легкий комплекс неполноценности советской элиты по отношению к творческой (богемной) интеллигенции.
Новая постсоветская жизнь, пропитанная бесправием низов и воровством элиты породила у интеллигенции совершенно иное состояние – хронической депрессии.
Постсоветский интеллектуал (слово интеллигенция вообще здесь неприменимо), по сути, представляет собой закрытую систему, ожесточенную против всех, атомизированный мир. Это человек, который ведет постоянную борьбу за существование и ненавидит всех окружающих. Более атомизированного человека, чем постсоветский, трудно себе представить. Это человек, у которого разорваны все связи. Он может обрести союзников, лишь отрицая величие кого-либо. И это является очень страшной, жуткой и обычно невыговариваемой проблемой Pussy Riot.
Любой идейный околополитический протест против постсоветской власти просто своим существованием подчеркивает как бы низость тех, кто молчит и ничего не делает. Чем умнее человек, тем более жесточайшим оскорблением это становится для того, кто этого не делает: «Ты молчишь, хотя ВСЕ понимаешь!»
В советское время у нормального интеллигентного человека всегда было оправдание: он не знал! Правда, уже и тогда было это легкое презрение к диссидентам с их поисками правды. Мерзкая статья в «Огоньке» об Андрее Дмитриевиче Сахарове и Елене Георгиевне Боннэр ведь не случайно находила своего читателя. И все-таки страх и цензура делали свое дело: простой интеллигентный человек знал, что это опасно, что это отстаивание неизвестно чего, и не испытывал комплекса вины или неполноценности.
Сейчас все совсем по-другому. Желающие всегда могут найти информацию, да и протест в Украине уже утратил и еще не обрел элементы жертвенности. И умный человек, все понимающий и молчащий – должен найти в себе оправдание своих поступков. А обвинение – лучшее оправдание!
Когда обычный человек не понимает происходящего – это одно, но когда он все понимает, но ничего сам не делает, то его отношение к протестам: либо он должен в них верить, то есть признать, что сам на такое не способен, либо проклясть их, чтобы подчеркнуть, что сам на такое не способен. И это проклятье тем, кто делает, потому что они подчеркивают ничтожество тех, кто не делает –одна из самых жутких, самых затаенных мотивов в теме Pussy Riot. Это, кстати, то, чего не понимают западные сторонники Pussy Riot, подчеркивающие, какие они хорошие, замечательные и т.д.
Мы ведь все поколение – «окаянных душ»! А готовы ли мы это признать?
(Продолжение следует)

Wesleyunawn