Иван Давыдов: Марш обреченных

В субботу вечером — день оказался рабочим, так уж вышло, — я включил телевизор, чтобы узнать, как тамошние хитиноносцы осваиваются с очередной своей победой. Канал «Россия», бесконечный «Вечер с Владимиром Соловьевым», депутат Слизняк.

Его даже жалко, честно говоря. Он года два живет, похоже, у Соловьева в студии. Не знаю, успевает ли хоть раз в неделю заскочить домой, сменить исподнее. Вот и в субботу — депутат на посту.

Скорбен и строг депутат Слизняк. Мы, говорит, должны сплотиться перед лицом этой ужасной трагедии. И не допустить сползания в катастрофу Майдана. Как бы этого ни хотелось любителям плясать на костях.

Я выключил телевизор.

В воскресенье я был, конечно, на марше памяти Бориса Немцова. Скажу честно и сразу — без всякой надежды увидеть сползание в катастрофу Майдана. Видел то же, что и все: море народу и триколоров море. От обязательных рассуждений о хороших лицах воздержусь — без меня напишут. Поделюсь лучше, не претендуя на объективность, одним личным впечатлением.

Все было по-новому в этот раз. Без прежнего задора. Без ожиданий — вообще без каких-либо ожиданий. Без фальшивого привкуса бардовского слета — возьмемся за руки, друзья, и как здорово, что все мы здесь. Без привычных «и что, и зачем» в исполнении скептиков.

Ключевое слово — растерянность. Именно растерянность накрыла меня, когда ночью в пятницу я прочел немыслимое, невероятное, непонятное — «Убит Борис Немцов». Накрыла, чтобы уже никуда не уходить. И не уходила, и до сих пор не ушла.

И мне кажется, я не один такой, там, на марше, и здесь, в России. Я видел много людей, десятки тысяч людей, не просто потрясенных зверством — это естественно и по-человечески, но так же растерянных. И вот эта растерянность должна быть как-то связана не с тем, что все мы люди, а с конкретными условиями конкретного времени.

Совсем недавно Москва увидела незабываемое шоу — так называемый «Антимайдан». Десятки тысяч людей после массированной телевизионной артподготовки несли по городу лозунги, наполненные ненавистью ко всему остальному миру, и «пятую колонну» зачистить тоже требовали. Шоу организовала власть, это все понимают. Говорили о шоу разное, но одно из главных его сообщений и зрителям, и участникам — «так теперь можно». И это был важный шаг в новую реальность.

Между шествием «Антимайдана» и убийством Бориса Немцова не прошло даже недели. Я не знаю, кто Немцова убил, и версии множить не буду. Без меня достаточно желающих. Но смерть Немцова — еще один шаг в том же направлении. Найдут убийц, или назначат кого-нибудь в убийцы, или годами будут расследовать дело и не найдут никого — эти выстрелы еще раз сказали: «Так теперь можно».

Но говорил ведь не только товарищ маузер (то есть товарищ Макаров, кажется, в нашем конкретном случае — неважно). Говорил еще и товарищ Песков, например, причем буквально следующее: «… Дело в том, что, при всем уважении к памяти Бориса Немцова, в политическом плане он не представлял какой-либо угрозы, имеется в виду, разумеется, политической, для действующего руководства России и для Владимира Путина. Если мы сопоставим уровень популярности, рейтинги Путина, правительства в целом и так далее, то в целом Борис Немцов был чуть более, чем среднестатистический гражданин». И до Пескова целый строй агитаторов, почувствовав, подозреваю, что-то вроде непроизвольного самовозгорания шапок на головах, ринулся в бой с криками: «Но это же невыгодно власти!»

Доводилось уже читать, что скользкую речь Пескова (и не забываем, чей он рупор) можно интерпретировать по-разному. Например, так: «Был бы он нам опасен — могли бы и убить, а сейчас — зачем нам?» Наверное, это допустимое истолкование. Важное и страшное для тех немногих, кто власти по-настоящему опасен.

Но это ведь не единственное истолкование. С «чуть более, чем среднестатистическим гражданином» соседствуют простые, обычные среднестатистические граждане. Вроде меня, вроде десятков тысяч тех, кто пришел помянуть Бориса Немцова в воскресенье. Им, нам и сказано: знаете, а ведь вас могут убить. Взять и убить. В некотором смысле так теперь можно. И чтобы чести такой удостоиться, не нужно быть «по-настоящему опасным». Можно очень скромную роль в мировой истории играть, но тем не менее…

Такое услышав, конечно, растеряешься.

Я вернулся домой с марша, включил телевизор, чтобы узнать, какими словами нас там честят за прогулку по центру столицы. А там — «Вечер с Владимиром Соловьевым», обязательный депутат Слизняк.

На лице — скорбь, но не только скорбь, еще и надежда. Молодцы, говорит, что под государственными флагами прошли и провокаций не допустили. Что-то такое было у Галича: «А над гробом встали мародеры и несут почетный караул». Еще и пришедших проститься благодарят снисходительно.
Участники дискуссии: Anna Bistroff, Алексей Байер

Иллюстрация: РИА Новости