Юлия Латынина: «Тахаруш» по-российски

В Кёльне щупали не девок, в Кёльне щупали Меркель, в Кёльне щупали Европу. Вот сейчас щупают Россию. То, что происходит между Россией и Чечней, это проверка российской цивилизации на прочность

Больше всего вопросов у меня по интернету. Это вопросы по заявлению Грефа о стране-дауншифтере, которое он сделал на гайдаровском форуме. И ещё больше вопросов про заявление Кадырова, который на этой неделе заявил, что несистемная оппозиция пытается расшатать ситуацию в России, что это предатели, что их надо судить, что к ним надо относиться как к предателям. И вот заметим, что эта довольно резкая публичная активность главы Чечни возобновилась после двух историй. Во-первых, после передачи Кремлём части нефтяных активов в ведение Чеченской республики. А главное, после того, как следствие в Москве наконец определилось с заказчиком убийства Немцова и объявило им некоего Мухудинова – это водитель Руслана Геремеева. И конечно, откуда у водителя взялись деньги на столь дорогостоящий заказ и почему, собственно, водитель решил заказывать убийство лидера внесистемной оппозиции, той самой, которую Кадыров предлагает судить, – органы не уточняют.

И вот заметьте, что довольно долго не было главы республики Чечни очень активным в медийном плане. И вот сразу после этих двух вещей вдруг началось очень активное медийное присутствие. И сначала было, по-моему, 23 декабря: в эфире чеченского телеканала появилась запись встречи Кадырова с женщиной, которую звали Айшат Инаева. Это женщина, которая в соцсетях распространила видеообращение к Кадырову. Она говорила, что у неё удерживают деньги из зарплаты, что приближённые Кадырова живут в роскоши, а простой народ страдает. И вот распространено было сообщение, сюжет чеченского телевидения. Там Кадыров сидит, насколько я понимаю, в доме Инаевой или, наоборот, Инаеву привезли к ним (просто вот этого я не отметила), и соответственно, муж Инаевой извиняется за то, что жена наговорила столько лжи, опять же, извиняется сама плачущая Инаева. Опять же, жители села Гвардейского, где она живет, тоже провели сход, на котором осудили клеветническое поведение Инаевой.

Потом был очень похожий сюжет, только про другого человека, которого зовут Адам Дикаев и который житель села Автуры. Он, соответственно, тоже осмелился критиковать Инстаграм Рамзана Кадырова. И собственно Адам Дикаев произносил следующий монолог: «Я – Адам Дикаев из села Автуры. Думая, что меня не найдут, я написал в Инстаграм то, что не нужно было писать. Меня нашли и сняли с меня штаны. Я понял, что я никто. С этих пор Путин – мой отец, дед и царь». То есть это личные слова самого Дикаева.

И третья история была, по-моему, в начале января, когда чеченцы в Вене устроили демонстрацию против политики Кадырова, и Кадыров сказал, что поговорит с их родственниками. И вот обращаю ваше внимание, что все эти сюжеты – они попали в прессу не благодаря пронырливости журналистов, то есть не то, что там кто-то раскопал, что вот жители Чечни, которые осмелились критиковать Кадырова, они ведут себя как фигуранты процессов 1937 года или китайцы времён культурной революции. То есть, наоборот, это всё демонстрировалось по телевизору, то есть максимальную публичность этим сюжетам придали сами чеченские власти. И собственно, видимо после того, как реакции из Кремля на эти сюжеты не последовало, вот – последовало логическое развитие истории и предложение распространить вот эту передовую практику Чечни на всю Россию. И собственно российскую оппозицию извиняться заставить не хуже Айшат Инаевой (мы видели, что красноярский депутат, который там по этому поводу что-то высказался, уже извинился).

И что можно обратить внимание, вот, в этот раз на эту ситуацию? Что, во-первых, обратите внимание, что я не вижу никаких слов поддержки позиции Кадырова со стороны не только федеральных чиновников, не говоря уже о высших должностных лицах. Я не вижу, чтобы многочисленные депутаты Госдумы или деятели культуры, которые раньше довольно часто защищали, выступали с позицией Кадырова и говорили, что «Вот да, мы с Кадыровым. Считаем, что Немцова убила проклятая заграница». Вот на этот раз мы такого не видим.

Единственный раз после того, как Элла Памфилова, уполномоченная по правам человека в России заявила, что такая позиция недопустима, то депутат Госдумы сказал, что она должна извиниться перед Кадыровым. Но этого депутата звали Шамсаил Саралиев. То есть, насколько я понимаю, вот пока (как я по медийным источникам отслеживала) это единственный человек, депутат, который это предложил.

То есть очень большое количество, естественно, деятелей правозащитных высказались против. Но обратите внимание, что вот не слышно медийной поддержки даже со стороны людей, которые очень часто поддерживали Кадырова.

Ну конечно, отдельно доставила история вот с этим депутатом из Красноярска Константином Сенченко, который сначала назвал Кадырова «позором России», потом стал униженно извиняться точно так же, как вот эти чеченские жители. Потом стал отрицать свои извинения и говорил, что он никому не извинялся. Потом выяснилось, что он, естественно, всё-таки извинялся, будучи напуганным. И в общем, стало довольно мерзко, потому что человек либо… Ну, какие-то вещи, которые человек говорит, он должен потом… Он должен думать, скажем так, не придётся ли отступать. То есть, видимо, господин Сенченко играл в предвыборную кампанию и немножечко заигрался.

Ну и конечно, вот эта ситуация, на мой взгляд… То есть я не знаю, насколько в Кремле понимают, что речь, на самом деле, идёт не только о российской оппозиции, даже не столько о российской оппозиции, что речь идёт о том, чтобы распространить правила Чечни на всю Россию. И речь идёт о вещах, ну примерно таких, которые происходили во время гибели Римской империи, когда все варварские военачальники германские, которые располагали, естественно, более серьёзными в тот момент вооруженными силами, чем римские императоры, ни один из них не говорил, что он хочет Римскую империю уничтожить – все они клялись императору в том, что они очень сильно хотят ему служить и хотят уничтожать исключительно его врагов.

Такие вещи сплошь и рядом повторялись в истории. Примерно так вёл себя блистательный и очень сильный политик, которого звали Цао Цао во времена династии Хань, когда она уже кончалась. И если нашим ребятам в Кремле лень читать «Троецарствие», которое является одной из моих любимых книг и книгой, кстати я знаю, любимой Станислава Белковского, ну они хотя бы могут посмотреть фильм Джона Ву «Битва при красных утесах», который, конечно, является очень приблизительным пересказом «Троецарствия». Но начинается с совершенно блистательной сцены, когда слабый император сидит на троне, он там вот птичку разглядывает, к нему птичка прилетает, сидят придворные, все кивают головами, все спят. Вдруг входит Цао Цао и говорит: «Ваше величество, у вас есть предатели. Разрешите мне их покарать. Это Лю Бэй и Сунь Цюань».

Птичка улетает в ужасе. Император говорит: «Ну, вы знаете, Лю Бэй, мой дядюшка – он, вроде, мне ничего такого плохого не сделал». – «Это предатели. Я знаю лучше», — говорит Цао Цао. Тут встает какой-то придворный и говорит: «Вот, вы знаете, Цао Цао, это вы изменник, а не Лю Бэй, потому что это вы, вот, как бы, главный тут у нас теперь вместо императора». На что Цао Цао говорит: «Отрубить ему голову!»

И вот это вот такая очень хорошая история о том, что… Скажем так, очень Владимиру Владимировичу трудно будет доказывать, что он является самым сильным человеком в мире, если есть подозрение, что он не является самым сильным человеком в России.

То есть ещё раз. Всё-таки, должен, наверное, я думаю, Кремль понимать, что это не история про оппозицию. Это совсем про другое история.

И собственно, в пандан вещи, которую я говорила на прошлой неделе и которую я хочу докончить. Я на прошлой неделе говорила о Кёльне. И вот на этой неделе стало ясно, что именно там произошло в новогоднюю ночь на привокзальной площади и, собственно, кто это организовывал, и что это никто не организовывал, потому что, оказывается, есть такая специальная штука, которая называется «Тахаруш». Это уже устоявшееся арабское слово. Оно впервые было применено к, скажем так, к массовому насилию над женщинами как раз на площади Тахрир, где совершалась египетская революция. Но потом она, в основном, стала применяться в Европе. И собственно оно и обозначает вот это самое социальное явление, когда мигранты в местах массового скопления народа учиняют насилие над европейскими женщинами, и технология простая: при большом стечении людей 10, 20, 30 представителей высокодуховного арабского мира окружают эту неверную европейскую сучку, щупают, параллельно грабят. Иногда насилуют. То есть тогда можно просто стеной встать, теснить и изнасиловать. И конкретно объясняют ей преимущества тех духовных скреп, носителями которых они себя считают.

То есть самое главное – этого никто не организовывал. Это просто устоявшаяся норма поведения, которая стала настолько общепринятой, что люди, которые ехали из мигрантских лагерей в центр Кёльна, они так некоторые из них и оставляли записи, что «Вот, мы едем в центр Кёльна». Они даже, некоторые из них даже не понимали, что этого нельзя.

Это стало уже понятно, что это просто происходило в Европе много раз. Например, это происходило на стокгольмском музыкальном фестивале и в 2014-м, и в 2015-м году. Тогда было зарегистрировано 38 нападений. Стокгольмская полиция замяла дело, опасаясь, что каждый, кто обвинит мусульман-мигрантов в массовом насилии, будет признан фашистом. То есть, вот не было никакого заговора, было просто системное поведение людей, считающих, что так можно, проверяющих европейскую цивилизацию на прочность.

И в этом смысле, конечно, вот то, что сейчас происходит между Россией и Чечней, это тоже такой тахаруш по-российски, то есть это тоже проверка российской цивилизации на прочность. И точно так же, как… ну, в Кёльне щупали не девок, в Кёльне щупали Меркель, в Кёльне щупали Европу. Вот сейчас щупают Россию.

Ещё важная вещь, которая выяснилась по поводу Кёльна. Пара историй, которые я вам хочу рассказать. Одна из них касается человека, который дал отпор этим массовым насильникам, его зовут Иван Юркевич, он хорват, ему 44 года. Ну он был просто вышибалой в отеле, рядом с которым всё это происходило. Он укрыл нескольких женщин. В частности, он столкнулся с бандой, которая выглядела как арабы, которая преследовала этих нескольких девушек. Девушки были совершенно прилично одеты, работали в банке. И вот глава этой банды, когда им попытался противостоять Юркевич, заявил, что «девушки наши». Когда Юркевич им сказал «Убирайтесь», глава банды сказал, что он вернется и убьет Юркевича.

Самое интересное, что случилось с этим человеком: теперь этот человек арестован (Юркевич). Он арестован, естественно, всё-таки не за то, что он укрыл девушек, он арестован потому, что после того, как эта история стала известна, его пригласили вот эти вот самые, бдительные немецкие граждане в патруль. В патруль, который попытался ходить по улицам города Кёльна. И какие-то из этих патрулей – они избили (действительно, они избили) нескольких человек арабского вида, не вникая в то, что виноваты они или нет.

Я не к тому, что хорошо бить случайных прохожих вигилантам, которые могут быть полуфашистами. Я обращаю ваше внимание, что вот Юркевич был арестован не за то, что он конкретного избил человека, а просто за то, что он был в этом патруле. А полицейские арестовывали все патрули, не разбираясь, избивали они кого-то или нет. То есть преступление с точки зрения кёльнской полиции уже состояло в том, чтобы состоять в патруле. Возникает вопрос: а почему же тогда с точки зрения кёльнской полиции преступление не состояло в том, когда банда в 20-30 человек стоит на площади и харрасит вдвадцатером одну девушку? Вот тогда этих людей кёльнская полиция не арестовывает. А если их спрашивают «Почему?», они говорят «Ну мы же не знаем, кто из них конкретно запустил ей руку под юбку».

Вот возникает вопрос: почему можно арестовывать патруль, который пытается предотвратить избиение, не зная, кто из этого патруля конкретно кого-то избил и избил ли кого-то вообще, а нельзя арестовывать тех, кто собрался на тахаруш?

Ещё несколько маленьких деталей, что вот эта вот фраза, которую говорили люди в Кёльне: «Я – беженец. Фрау Меркель меня пригласила, вы должны относиться ко мне вежливо». Почему они её говорили? Оказывается, они её просто заучили. То есть большинство из них не умело говорить по-немецки вплоть до того, что вот их фразы со словами «Я хочу тебя выхаррить», пардон, или со словами «Я хочу тебя убить» (это то, что они протягивали женщинам), это у них было написано на листке бумаги. А вот фразу «Фрау Меркель нас пригласила» они выучили и даже натренировались некоторые её произносить почти без акцента, хотя они больше не знали никаких немецких слов.

Ну и третья история – это про человека, которого звали Али Саллах, которого тоже застрелили на этой неделе. Он, судя по всему, скорее тоже тахарушил в Кёльне. Его застрелили, естественно, не за это, его застрелили уже под Парижем в Барбесе, когда он с криком «Аллаху Акбар» попытался ворваться в полицейский участок, празднуя годовщину атак на «Шарли Эбдо».

Значит, что интересно, что Саллах обладал семью разными удостоверениями, то есть он многократно регистрировался как беженец. Он многократно совершал разные кражи, он многократно совершал разные мошенничества, был задержан. То есть этот человек, несмотря на то, что его отпечатки пальцев брались при каждой краже и каждый раз, когда ему выдавали новое удостоверение, тем не менее, этот человек совершенно спокойно передвигался по Европе. Хотя все его товарищи знали (и сейчас они это говорят), что он абсолютно презирал проклятых неверных, что он был душой и телом предан ИГИЛу. И собственно, и в 2014-м, и в 2015-м году, то есть ещё в прошлом году он тахарушил в Кёльне.

Код доступа, Радио "Эхо Москвы"