• Новости
• News
• Мнения
• Мода и Стиль
• Афиша Одессы
• Отдых
• Бизнес
• Родители
• Темы
• Психология

• Наследие Сталина
• Люстрации
• Евромайдан
• Генеральный протест
• Трибуна здравомыслия

Юлия Латынина: Нам говорят «Сталин не готовился к войне»

Как получилось, что на войне такие потери? Лучше всех ответил на это сам генерал Жуков Эйзенхауэру: «Подходя к минному полю, наша пехота проводит атаку так, как будто поля нет»

Есть еще одна вещь, о которой я хочу поговорить сегодня, 10 мая. Это, естественно, о праздновании даты Победы во Второй мировой войне. И есть некий парадокс, который заключается в том, что ни в одной стране мира дату окончания Второй мировой не празднуют так, как в России.

Вроде, другие страны-союзники наши тоже воевали. Более того, напомню, что 9 мая начали праздновать с 1965 года. Сталин не принимал Парад Победы. То есть, чем дальше от, собственно, Дня Победы, тем крепче праздник.

Причем, если вы заметите, одно время у нас пытались праздновать другую дату – день 4 ноября, Днем примирения и согласия назвали этот день. Это, типа, дата, когда выперли поляков из Кремля в 1612 году, отметелили поляков. Прекрасно гармонировал, конечно, вот этот праздник с местечковым характером нынешних официальных представлений об империи: «Ура! Это тот день, когда мы аж полякам надавали! Не кому-нибудь, а, вот, целым полякам». Но, все-таки, как-то откровенно вот такое представление о российских победах захлебнулось.

И, вот, мне кажется, что есть День Победы – и это одна великая победа. А есть очевидная пиаровская, политтехнологическая ставка на 9 мая, в которой, прежде всего, вот, главный вопрос: «Ну, союзники во Второй мировой войне тоже победили. Почему они не празднуют так эту победу?»

А, ну вы можете сказать мне, что мы понесли самые большие потери. Сколько не знаем, но около 20 миллионов человек. А, может, 25. А, может, 28. А, вот, даже немцы – потери 6 миллионов.

Так в этом-то всё и дело? Откуда такие чудовищные потери у страны-победителя?

Россия страдает от демографической катастрофы. В 1913 году в Российской империи проживало 170 миллионов человек, 10% населения Земли. А сейчас на территории России проживает 2,4% населения Земли. В 4 с лишним раза меньше. Откуда эта чудовищная яма? Коллективизация и война.

Как получилось, что на войне такие потери? Лучше всех ответил на это сам генерал Жуков Эйзенхауэру: «Подходя к минному полю, наша пехота проводит атаку так, как будто поля нет». Собственно, об этом же писали и немецкие генералы: «До самого конца войны русские, не обращая внимания на потери, бросали пехоту в атаку, почти в сомкнутых строях. Атаки русских проходят, как правило, по раз и навсегда данной схеме большими людскими массами и повторяются несколько раз безо всяких изменений».

Почему это было сделано, я говорила в прошлой передаче. Первая мировая война была позиционной, Сталин искал, как построить армию, которая будет прорывать позиционную войну, которая будет прорывать минные поля. Он нашел технологию – он построил армию, в которой было наибольшее количество офицеров, которые могли спокойно посылать людей на прорыв этих минных полей.

Правда, был побочный эффект, который в реальности заключался в том, что, цитирую воспоминания Николая Никулина: «В пехотных дивизиях уже в 1941-42 годах сложился костяк снабженцев, медиков, контрразведчиков, штабистов и тому подобных людей, образовавших механизм приема пополнения и отправки его в бой на смерть».

Или вот, воспоминания отца Дмитрия Орешкина: «Давай, твою мать, расходуй живую силу и отступаем на переформирование», - это кричит офицер.

Напомню, что это вот не случайная случайность. Если мы прочтем план 1940-го года, подписанный, по-моему, 18-го мая, план будущей войны, с 1940-го года подписанный: «Потребность на покрытие предположительных потерь на год войны в младшем начальствующем составе и рядовом составе рассчитана, исходя из стопроцентного обновления армии». Стопроцентное обновление – слова-то какие. Да?

То есть, потери под Ельней, подо Ржевом, стопроцентное то самое обновление армии в 1944-м победном году. Штурм Берлина, в котором было положено уникальное количество людей. Это были не вынужденные события, это было не следствие, так сказать, отсутствия полководческих талантов у Жукова. Это нам не тактическая импровизация, случившаяся из-за нехватки снарядов. Это стратегия! Потому что народ России был использован в роли топлива, сгорающего в гигантской военной машине.

Как писал Виктор Астафьев о Жукове? «Он и товарищ Сталин (Жуков) сожгли в огне войны русский народ и Россию. Ни одна страна, ни один народ не терпел такого поражения в войне как Россия и русский народ. Ее (России) попросту не стало. Страшно произносить, но страна-победительница исчезла, самоуничтожилась». Мы теперь Астафьева посмертно будем судить за эти слова?

Второй ряд вопросов, касающихся Второй мировой, был задан Виктором Суворовым. Нам всегда говорили, что Сталин – эффективный менеджер, великий деятель всех времен и народов, но нападения Гитлера не предвидел, к войне не был готов, войска находились в выступах, где были быстро окружены, аэродромы были придвинуты к границе, танки все были поломаны, устаревшие. Суворов первый сказал: «Ребята, одну секундочку. Вот, когда наступают, аэродромы придвигают к границе, войска собираются в выступах, снаряды выгружают на грунт, режут проволоку. Ну, а мин, к примеру, потому что мины – это оборонительное оружие, мин не запасают. Что делал Сталин? Войска были на выступах, снаряды были выгружены на грунт, проволоку резали, аэродромы были придвинуты к границам, а мин не было.

«Одну секундочку, ребята. Как это к войне не готовы? – сказал Суворов. – У Гитлера было 3600 танков, у Сталина на Западном фронте было 12300». Я сразу оговорюсь, что я сейчас примерные цифры называю, потому что цифры гуляют от издания к изданию: кто говорит там, что у Гитлера было 3800... То есть, ну, ориентировочно порядок цифр такой, да? У Гитлера было 2,5 тысячи самолетов, у Сталина – 10 тысяч.

Как это не готов к войне? Может быть, это были плохие танки? Нет, Т-34 было в войсках 967 штук. Танков аналогичного класса у Гитлера не было. Т-34 был неуязвим почти для всех кроме лобового попадания пушки хорошего калибра. 508 танков КВ, но у них, правда, мотор был слабый, против любого попадания, в том числе в упор любой пушки немецкой были неуязвимы.

А другие танки? Вот, значит, был такой танк БТ, который, собственно, был куплен Сталиным у американского конструктора Кристи и к началу Второй мировой войны всех типов танков БТ в Красной армии было больше, чем всех типов танков во всех странах мира. Может быть, БТ – это плохой танк? Да нет, это замечательный танк. Вот, в Испании, когда БТ сражался, то есть в 1937 году за 2,5 суток БТ проделали марш в 630 километров. Под Халхин-Голом – 800-километровый марш-бросок по монгольской степи БТ проделали.

В августе 1945-го, когда уже танковая эволюция ушла вперед, БТ ударили по японцам, прошли марш-броском 820 километров. При этом из тысячи танков всех типов потери составили 78 единиц.

То есть, замечательный танк. Но как пишет тот же Суворов, у БТ был единственный недостаток – он был оптимизирован для европейских дорог и монгольских степей, его невозможно было использовать на российской территории. Вывод Суворова? Сталин готовился к наступательной войне, Гитлер его опередил.

Кстати, Суворов, ведь, восхищается Сталиным. Как-то, вот, версия наших патриотов «Гений всех времен и народов, но к войне не был готов» - она какая-то, вот... Какой же он тогда гений?

Но Суворов идет дальше. Нам говорят «Сталин не готовился к войне». А вот история 1925 года. Во Францию приезжает красный военный летчик Минов с заданием купить 4 тысячи военных авиационных двигателей. Я напоминаю, что у Гитлера на Восточном фронте 22 июня было меньше. Вопрос: для чего покупать двигатели Минову? Для борьбы против фашистской Германии? Напомню, 1925-й год. Гитлера нет даже в проекте. Или это, так сказать, для обороны от Запада, который должен напасть на мирный Советский Союз? Тогда почему этот проклятый Запад, который должен напасть на мирный Советский Союз, продает Советскому Союзу двигатели?

Вот начинается индустриализация. Кто главный проектировщик заводов, сталинских заводов? Альберт Кан, самый известный промышленный архитектор Америки. С 1929-го по 1932-й год фирма Альберта Кана строит и проектирует для России промышленные предприятия в Сталинграде, Челябинске, Харькове, Томске, Нижнем Новгороде, Самаре и так далее.

Вообще Кан спроектировал всю российскую промышленность, проще всего так сказать. Стоило это 2 миллиарда долларов в тогдашних ценах, в нынешних около 220 миллиардов. В общем-то, эти 2 миллиарда – да, они были оплачены трупами умерших от голода крестьян.

Всё это были военные заводы, они производили либо танки, либо сталь, которая нужна для производства танков, либо электростанции, которые нужны для производства стали, из которой делают танки.

Вопрос: против кого собирался воевать Сталин? Против Гитлера? Но в 1929 году Гитлер еще не у власти. Против кровавого Запада, который нападет на мирный Советский Союз? Но зачем же тогда Запад в лице господина Кана строил для Сталина военную промышленность?

Или, например, я уже говорила, танк Кристи, который куплен в том же 1930 году, производится в Харькове на заводе, построенном американским же конструктором Каном в количестве 22 штуки в день? Опять же, против кого танк? Против Гитлера? Ну, тот, вроде как, придет к власти только через 3 года. Против Запада? Ну, чего ж тогда Запад продает Сталину танк?

Разве внешняя политика Сталина – это избежать войны? Нет, вот, посмотрим, в 1936 году происходит переворот Франко в Испании. Там трудно сказать, долго ли бы продолжалась гражданская война в Испании, но СССР перебрасывает в Испанию 640 самолетов, 340 танков и так далее, и так далее. И в результате немногочисленные испанские коммунисты, которые, кстати, не пользовались до той поры особым влиянием, становятся главной силой борьбы против Франко. Кстати, посмотрите несколько аналогий с тем, что происходит сейчас в Донбассе.

И вопрос: зачем Сталин тратил гигантские деньги на войну в Испании, причем, сам Советский Союз не участвовал? Но при этом сам Советский Союз не участвовал, но очевидный вывод, что Сталин надеялся разжечь в Испании... Знаете, как вот? Грабить во время пожара – китайская стратагема. Вот, если бы разгорелась война, в которой, с одной стороны, участвовал Гитлер на стороне Франко, а с другой стороны Европа на стороне республиканцев, вот, как это было бы приятно: все полезные идиоты и коминтерновцы, собственно, по указанию Москвы предпринимали всё, чтобы заклеймить позором западные демократии, которые не вступили в войну в Испании.

Но вот в Испании не началась. Потом в 1938 году возникает новая точка напряженности – Чехословакия. Германия требует у Чехословакии вернуть ей... Как там? Нет, не Новороссию, простите. Это называлось «Населенные немцами Судеты». И, вот, известно, в сентябре 1938 года Англия и Франция уговаривают Чехословакию уступить Гитлеру, позорный Мюнхенский сговор, невыученный до сих пор западными демократиями урок о том, что если ты уступаешь хулигану, то он воспринимает твои уступки как новый плацдарм для атак.

А вопрос: а что делает-то во время Мюнхена Советский Союз? А Советский Союз на конфиденциальных переговорах с Германией всячески поддерживал позицию Германии. А в конфиденциальных переговорах с Чехословакией поддерживал позицию Чехословакии.

Намерения Сталина, собственно, вполне понятны. Они были озвучены им самим в речи, которая произошла за несколько дней до подписания пакта Молотова-Риббентропа. Они звучали так: «В интересах СССР и трудящихся чтобы война разразилась между Рейхом и капиталистическим англо-французским блоком. Надо сделать всё, чтобы эта война длилась как можно дольше в целях изнурения двух сторон».

Вот что страшно. Что 20 миллионов погибших в войне и 20 миллионов (или тоже мы не знаем сколько) погибших от Голодомора, от коллективизации – люди, погибшие в одной и той же войне. Вторая мировая война – да, она формально началась 1 сентября после подписания пакта Молотова-Риббентропа. Но не правильнее ли сказать, что для русского народа она началась с коллективизации? И что это была война Сталина за господство над всем миром, в которой русский народ играл роль топлива для растопки?

И еще одна дырка в официальной теории войны, собственно, связанная с распадом СССР. У нас сейчас какая главная претензия ко всяким прибалтийским республикам? Ах, они сволочи такие: мы их освободили, а они нас называют оккупантами. Я специально даже сделала не сама, я попросила своего доброго приятеля, литовского журналиста Рамунаса Багдонаса ответить на несколько простых вопросов. Вот цифры.

После ввода советских войск в Литву в 1940 году было депортировано 23 тысячи человек. После войны 186 тысяч человек было арестовано, 118 тысяч было депортировано. Причем, надо сказать, что вот те депортации 1941 года – они начались буквально накануне войны, они начались 14-18 июня и, собственно, война прервала эти депортации.

Партизанская война против советских войск продолжалась после 1944-го до 1953-го года. Около 50 тысяч участников, 20 тысяч погибших. Последний партизан застрелился в 1965 году.

Или, вот, была история такой литовской деревни Притчепяй, которая случилась 3 июня 1944 года, когда ее уничтожили эсесовцы.

Ее уничтожили эсесовцы. Но уничтожили ее после того, как красные партизаны расстреляли германских солдат возле деревни. Собственно, немцы предупреждали, что, вот, будет такая история – будем расстреливать деревни. И, вот, это что было? Это было сделано, чтобы расстрелять немецких солдат, или это было сделано, чтобы немецкие солдаты расстреляли деревню?

Вот, литовцы – это маленькая нация. Она это помнит. Она это не забудет. Вот, как ей объяснить, что те 23 тысячи человек, которые до начала Великой Отечественной войны были депортированы, что это освобождение? А с российской стороны официально несется «Мы вас спасли, а вы – суки неблагодарные!»

Что важно? Что самое страшное? Что такая позиция российской официальной пропаганды – она бесперспективная в том смысле, что по ней нельзя достичь компромисса.

Вот, когда исламист говорит тебе: «Вы нас обижаете и сами себя взрываете, чтобы скомпрометировать мирный ислам», эта позиция выдвигается, чтобы не договориться, чтобы всегда вырабатывать в себе злую энергию, которой подпитывается обида.

И, вот, ужас заключается в том, что давайте лучше спонсировать Суворова и Солонина, и они будут писать книги на русском языке, очень не лестные, возможно, для Советского Союза. Это будут книги на русском языке. И наши бывшие республики будут их читать на русском. И Россия будет по-прежнему культурным центром, переводить с русского. Нет, все прилавки забиты трудами на тему «Мы вас спасли, а вы, негодяи, называете это оккупацией». Проблема заключается в том, что ее никто не будет читать в бывших советских республиках. И самое важное для меня, что это не позиция империи: «Нас обижают, а мы вас спасли». Империю никто не обижает – она сама всех обижает. Это не позиция победителя, это позиция глубоко обиженного человека. Никогда Российская империя не отрицала выселения черкесов, никогда Российская империя не отрицала политики Ермолова. Она говорила: «Да, мы вас завоевали, теперь служите». Никогда Российская империя не отрицала подавления польского восстания. Она говорила: «Да, мы вас завоевали, теперь служите. Но смотрите, какие возможности мы вам предоставили».

И вот это мне кажется самой существенной вещью, что новая государственная идеология погружает всю русскую нацию не в империю, а в позицию вечно обиженных: «Мы вас спасли, а вы этого не признаете».

Код доступа, 10.05.2014

Odessa Daily

• Вход