«Сон смешного человека». Исповедь человека, знающего Истину

Валерия

8 февраля 2011 в 15:36

«И пойду! И пойду!»  – мне не хватает только этих слов Достоевского, когда заканчивается этот странный спектакль в «Театре на Чайной». Вы знаете Истину? Не знаете? Перечитайте Федора Михайловича, он знал. И обращение театра именно к этому автору неслучайно. Этот молодой камерный театр каждый вечер пытается достучаться до наших душ, и души наши зрительские прозревают, очищаются и расцветают. Как в храме.

Небольшой зал театра вмещает совсем немного зрителей – 49 человек. И если все в спектакле сработает правильно, то эти 49 человек выйдут из зрительного зала другими.
Не сразу сложился у Игоря Коршунова и Игоря Аронова этот спектакль-тренинг. Сначала мне казалось, что определение «тренинг» придумано для того, чтобы зрители не сильно кидались помидорами, если не получится то, что задумано. Потом – что спектакль постоянно меняется и дорабатывается, поэтому можно назвать его тренингом. Позже я почувствовала, что модное слово «тренинг» даже мешает настроиться на нужное состояние мне как зрителю. Но для тех, кто пришел в первый раз, пусть будет «тренинг».
Премьера спектакля вызвала разногласия и у зрителей, и у самой труппы. Мнения были самые разные, но показательно, что о спектакле хотелось спорить, разговаривать. Значит, это было интересно и имело право на жизнь. Все решили  в конечном итоге зрители, которые потянулись конкретно на этот спектакль. И постепенно в процессе работы он обрел свой нынешний вид.
Теперь это чистый моноспектакль, где нет ничего лишнего. Даже в стилистике оформления все стало лаконичным, и ничто не отвлекает от текста. Сначала были попытки решить спектакль в другом ключе, но остался только белый шелковый квадрат на полу, на котором работает актер, зрители вокруг, и больше ничего. Избыточные световые и звуковые эффекты отпали за ненадобностью. Все зависит только от одного: как конкретно сегодня будут взаимодействовать актер и зрители. И это уже действительно тренинг.
Если оторваться от игры Игоря Аронова (а это нелегко!) и понаблюдать за реакцией зрителей, то можно увидеть, как постепенно меняются лица смотрящих. Они становятся похожими на детей в том возрасте, когда еще не умеют лгать. И вдруг – взгляд девушки напротив, понимающий взгляд единомышленника. Теперь, если случайно в толпе я увижу эту девушку, я ее узнаю и улыбнусь ей, как тогда на спектакле. У меня уже было так, когда совершенно незнакомая девочка вдруг сказала: «Я вас знаю! Вы были в театре на «Сне…»». Прямо по Киплингу: «Мы с тобой одно крови – ты и я!..» За это особая благодарность театру и «Сну…».
Так сложилось, что «Театр на Чайной» притягивает к себе людей искренних – в силу своего неподдельного неравнодушия к приходящему зрителю. А искренние и наивные люди зачастую беззащитны перед окружением, обычно достаточно безжалостным к простакам. Простаки иногда кажутся «смешными». Но в процессе «лечения» Достоевским зрители начинают принимать то, что быть «смешным» не страшно, не стыдно, а даже почетно. «Повышение в чине»…
Мне повезло. Я посмотрела спектакль не один раз. Я увидела, как постепенно из угловатого и нелепого героя-чудака первых спектаклей Игорь Аронов с режиссером Игорем Коршуновым сумели выстроить иной образ: да, он романтик, он нелеп, но так возвышенно нелеп! И мудрость неюношеская уже вдруг проскальзывает во взгляде, улыбке актера.
Иногда мне мешает игра не «глаза в глаза», а поверх зрительских взглядов, но это работает на образ и может быть оправданно. Мы – здесь, рядом, и одновременно нас нет, мы в тени. Вдруг оказывается, что Достоевский вдруг угадал наши самые сокровенные мысли, и нам то сладко, то стыдно...
Иногда мешают некоторые моменты зажатости пластической, но опять-таки – убрать ее, и вдруг исчезнет эта хрупкая и неуверенная пластика «смешного человека». А сейчас в полной тишине зала можно даже почувствовать движение воздуха вокруг актера, и в лучшие моменты спектакля воздух кажется до того наэлектризованным – только что не искрит...
Текст рассказа Достоевского произносится Ароновым с огромным уважением. Приятно внимание к каждому слову (без этого Достоевского инсценировать просто нельзя!), но многое в данном конкретном спектакле зависит от зрителей. От того, как мы услышим, как вздохнем в ответ или замрем перед раскрывшейся бездной. Иногда приходят зрители, не привыкшие слушать (время такое, люди такие!), и тогда актеру сложнее, но мне кажется, что редко кто уходит без маленькой победы над собой. И вот тут эти финальные слова из рассказа Достоевского были бы кстати, потому что большинство испытывает именно это: «И пойду! И пойду!» По каким-то причинам эти слова из инсценировки выпали, а жаль. Но я каждый раз жду, а вдруг сегодня их услышу. Все-таки тренинг. Возможность меняться. И актеру, и зрителям.  
Знаете, наверное, только в этом театре можно просто так заговорить с незнакомым человеком в фойе до спектакля, узнать, что он будет смотреть этот спектакль в первый раз (или в третий!), познакомиться, посоветоваться, что еще можно посмотреть. Я бы посоветовала сходить на «Сон смешного человека» еще раз. Ради катарсиса, ради победы над обыденным, ради ощущения чуда, которое происходит на ваших глазах.
Этот театр вообще – чудо. Можно пересматривать по нескольку раз все спектакли, и ощущения будут такими же свежими и неожиданными, как в первый раз. Приходите в «Театр на Чайной», здесь все всегда в поиске, в работе, в состоянии тренинга. Здесь нет равнодушных. Здесь – свет.